11:03 Единственность против единства | |
 Доктрине национального единства, предложенной президентом Казахстана, его оппоненты противопоставили идею единственной казахской нацииПо Казахстану бродит призрак национального единства. Как в свое время для священной травли призрака коммунизма в Европе объединились папа и царь, Меттерних и Гизо, так и сегодня в Казахстане для травли призрака национального единства объединились национал-патриоты и социал-демократы. Доктрину национального единства, разработанную Ассамблеей народов Казахстана по поручению Нурсултана Назарбаева, можно вкратце описать фразой из преамбулы к ней — она основана на положениях Конституции, закона «Об Ассамблее народов Казахстана» и других нормативно-правовых актов Республики Казахстан, а также нормах международного права в данной области. То есть ничего принципиально нового она в себе не содержит, все сказанное в ней уже озвучивалось ранее, включая и тезис о том, что фундаментом согласия и стабильности в обществе стал «изначальный выбор в пользу формирования гражданской, а не этнической общности». Писатель и бывший посол Мухтар Шаханов со своими соратниками по общественной организации «Государственный язык» заявил, что «если власть до 17 декабря 2009 года не прекратит и не приостановит <реализацию> сомнительной доктрины национального единства», то они объявят голодовку. «Потому что с принятием доктрины национального единства мы становимся единым народом, как в Соединенных Штатах Америки. А казахская нация, в свою очередь, превращается в один из многочисленных этносов, живущих в нашей республике». А чтобы драматизм и даже трагичность предстоящей акции стала понятна всем, г-н Шаханов счел нужным уточнить: «В случае проведения голодовки мне как человеку, два раза перенесшему инфаркт, сложно будет выдержать такое тяжкое испытание. Но чем видеть уничтожение своей нации, лучше умереть». Сопредседатель Общенациональной социал-демократической партии «Азат» Булат Абилов тоже считает, что доктрину национального единства надо снять с повестки дня, но не потому, что она уничтожит казахскую нацию, а по причине прямо противоположной. Ее обсуждение, навязанное государством обществу, отвлекает от более насущных задач. «В стране много других важных сложных вопросов, которые надо решать,— бедность, нищета, безработица, туберкулез, СПИД», — сказал г-н Абилов. Кроме того, доктрина, по его мнению, сырой, популистский, крайне несерьезный документ. «Даже если власть примет эту доктрину, работать она не будет», — уверен он. Впрочем, в наших краях логика никогда не была в почете, у нас больше ценятся пословицы и поговорки. Поэтому объединение против государственной доктрины под лозунгом «во-первых, она работать не будет, во-вторых, она уничтожит весь казахский народ» никого не удивляет. Необычно другое — впервые за всю историю независимого Казахстана самые разные социальные группы объединились под националистическими знаменами. Это значит, что к двадцатилетию своего суверенитета Казахстан созрел для национализма. Государство без нации Национальные государства Европы развивались или от государства к нации, как Северная Европа, или от нации к государству, как Германия и Италия. Казахстан появился в результате распада империи, и его суверенитет носил почти исключительно международно-правовой характер. Ни нации, ни государственности в Казахстане в 1991 году не было. Задачу формирования нации могла бы взять на себя интеллигенция — писатели, артисты, философы. Неважно, как бы эта нация называлась, возможно, всех устроило бы заимствование из колониальных советских времен, когда Казахстан официально именовался Казахской Республикой. Однако творческие усилия казахской интеллигенции были направлены на что-то иное. Тот же Мухтар Шаханов, например, был с 1993 по 2003 год погружен в культурную жизнь братского киргизского народа, представляя интересы казахстанского государства в должности посла в Бишкеке. Задачу формирования нации, а также гражданского общества и партийной системы пришлось взять на себя государству. Интересно, что даже те представители экспертного сообщества, которые сегодня критически оценивают концепцию казахстанской нации и доктрину национального единства, в 90−е годы работали в администрации президента, как Айдос Саримов, или в структурах Министерства информации и общественного согласия, как Жасарал Куанышалин или Берик Абдыгалиев. Интеллигенция в чистом виде, не получившая созидательный импульс на государственной службе, к вопросу создания нации всегда относилась довольно равнодушно. Национальное государство, в котором процесс формирования нации не завершен, воспринимает государственные структуры как оболочку, кокон, внутри которого может завершиться превращение. И когда нацию призывают сплотиться вокруг лидера государства, а затем предлагают придать лидеру государства статус национального лидера, то становится актуальным вопрос о том, есть ли эта нация и что она собой представляет. Прояснению того вопроса, а также закреплению в общественном сознании установки на то, что нация казахстанцев существует, а ее лидер — Нурсултан Назарбаев, должна была послужить доктрина национального единства, разработанная по поручению г-на Назарбаева Ассамблеей народов Казахстана. Политический процесс в Казахстане всегда был предельно персонализирован. Переговоры властей и патриотов прежде были невозможны хотя бы потому, что многие представители политической и управленческой элиты достаточно хорошо знали Мухтара Шаханова и никакого уважения к нему не испытывали. Но подъем национализма в сегодняшнем Казахстане привел к тому, что в один ряд с националистами становятся и политические оппоненты Нурсултана Назарбаева, отчаявшиеся привлечь поддержку народных масс демократическими лозунгами, и те представители управленческой и политической элиты, которые ощущают силу национализма. Преимущество интернационалиста Назарбаева перед оппонирующими ему националистами носит стратегический характер. Национализм приходит и уходит, а государство остается. И Нурсултан Назарбаев всегда делал ставку на государство, а не на нацию. Основа национализма, на первый взгляд, куда более хлипкая. Это мифы о героическом прошлом казахов, недовольство настоящим, ответственность за которое возлагается на русских и «шала-казахов», а также беспочвенные иллюзии относительно прекрасного будущего. Президентский проект Во время ноябрьской интерактивной встречи с казахстанцами президент заявил, что доктрина национального единства должна дать четкие и понятные ответы на три главных вопроса: что мы понимаем под словами «национальное единство», что является основой национального единства, и как мы его в будущем укрепим. Единство казахстанского народа, по словам Нурсултана Назарбаева, держится на трех столпах — общей истории (причем истории последних ста лет), общих ценностях и общем будущем. Столпы эти, похоже, не слишком устойчивы. Как писал американский социальный антрополог Эрнест Геллнер: «Национализм — это, прежде всего, политический принцип, который требует, чтобы политические и национальные единицы совпадали». Всплеск национализма в Казахстане начался лет за пять до кризиса и был связан, видимо, с ускоренной урбанизацией и общим экономическим подъемом. В Казахстане началась борьба за контроль над системой национально-культурного воспроизводства, поначалу незаметная на фоне традиционной борьбы за контроль над финансовыми и нефтяными потоками. Лозунг «Вся власть казахам!» на сегодняшний день более привлекателен, чем призывы культивировать традиционную толерантность. Он озвучивается в виде формулы «В Казахстане может быть только одна нация — казахи». Политические партии (раньше всех — «Ак жол» обыкновенный) не стали заниматься изучением причин феномена национализма в стране, где это слово сохраняло с советских времен недвусмысленные негативные коннотации. Они просто стали использовать его в своих электоральных целях. Для характеристики достойных представителей политической и управленческой элиты вместо слова «государственник» стало применяться другое — «патриот». Вчерашние интернационалисты с восторгом прозелитов стали указывать на то, что все современные государства — национальные, стало быть, и нам этого не избежать, а потому, чем быстрее мы избавимся от несовременных мультикультурных заблуждений, тем лучше. Кроме того, замечают они, при сохранении этнодемографической динамики лет через 20 казахи будут доминирующим этносом в стране, так зачем же нам мультикультурная, тем более трехъязычная нация, когда скоро вокруг будет одна сплошная Кызылорда? По большому счету, спор вокруг языковой политики является частным случаем борьбы различных взглядов на конкуренцию. Плач по казахскому языку почти дословно повторяет стенания о горькой судьбе отечественного бизнеса, который неминуемо исчезнет после того, как мы вступим во Всемирную торговую организацию. Наши товаропроизводители не смогут выдержать конкуренции с дешевым импортом и разорятся — слышим мы уже не первый год от различных ассоциаций, форумов и объединений казахстанского бизнеса. Позиция президента — производите товары и услуги, которые могут конкурировать с импортными. Как заявил Мухтар Шаханов со своими соратниками по общественному объединению «Государственный язык»: «Благодаря политике триединства языков русский и английский языки будут занимать господствующую и прогрессирующую роль, а казахский язык постепенно вымрет, потеряв свою коммуникационную роль и разнообразные функции». В устах писателей и иных представителей творческой интеллигенции эти слова означают: мы не можем и не хотим выводить казахский язык на уровень английского или хотя бы русского, поэтому требуем, чтобы государство ввело заградительные пошлины на использование русского и английского. До сих пор Нурсултан Назарбаев в вопросе о языковой и национальной политике занимал последовательную, порой даже жесткую позицию, заставляя вспомнить о переносе столицы в Акмолу и созыве саммита 15 азиатских государств в рамках Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. В его подходе к этим вопросам виден фирменный назарбаевский стиль — попытка решить проблему путем выхода на более высокий уровень обобщения и одновременно за счет вовлечения в процесс решения новых участников. В результате ответственность и полномочия распределяются среди большего числа игроков. Как решать вопрос устойчивости финансовой системы Казахстана? — Перестроить всю мировую финансовую систему, для начала хотя бы систему региональную. Какому языку отдать предпочтение — русскому, на стороне которого рынок, или казахскому, на стороне которого адмресурс? — И тому, и другому одновременно, да вдобавок еще выйти на глобальный уровень языковой востребованности и массово овладевать английским. Перед государством два пути — последовать в фарватере националистического тренда или просто переждать его, как пережидают сезон дождей или заморозки, а потом снова начать работу по строительству единой казахстанской нации с государства. Бороться с национализмом административными мерами бессмысленно. Николай Кузьмин Источник | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |