11:24 Язык мой! Горе моё? | |
 Проект доктрины национального единства Казахстана, разработанной в целях реализации поручения президента страны Нурсултана Назарбаева, данного им на XIV сессии Ассамблеи народа Казахстана, находит отклик в сердцах людей. Так бы писала советская печать об очередной инициативе первого лица государства, случись это пару десятилетий назад. Напомним: месяц назад этот документ был опубликован в официальной прессе для обсуждения общественности. В проекте изложены цели, задачи, принципы национальной политики, а также направления ее реализации. Но времена изменились, и, надо признать, что последний почин нашего лидера встречает не только единогласное «одобрям-с».– Теперь Ассамблея народа Казахстана в новых условиях должна возглавить общенациональный процесс овладения населением страны государственным языком. Для этого надо систематически, последовательно реализовывать комплекс необходимых мер, никого не ущемляя и не принижая, – сказал глава государства, выступая в Астане на последнем заседании этого общественного института. Среди тех, кто, мягко говоря, не очень воодушевлен идеей, целями и задачами документа, оппозиционные политики, считающие, что «в стране много других проблем, которые нужно решать». В частности, сопредседатель общенациональной социал-демократической партии (ОСДП) «Азат» Булат Абилов на пресс-конференции в Алматы на днях сказал, что «мы десятилетия жили без указаний сверху, без всяких доктрин, в мире и согласии. Она ничего нового не несет. Мы считаем, что документ сырой, неподготовленный и предлагаем снять его с обсуждения». По его словам, партия на стороне тех, кто выступает против понятия «казахстанская нация». Еще более категоричен в своих суждениях другой сопредседатель ОСДП «Азат» Жармахан Туякбай, вдруг огорошивший, что введение понятия «казахстанская нация» и вовсе может расколоть общество, а не объединить его. – Никто не может отнять право у граждан гордо называть свою национальную принадлежность, говорить, что он казах, русский, азербайджанец или уйгур. Это – естественное и неоспоримое право личности», – считает экс-спикер парламента, давно примеривший на себя оппозиционную тогу. По его мнению, «прежде чем создать казахстанскую нацию, надо задать вопрос, на каком языке эта нация будет говорить». Объединяющим началом всех наций может стать только язык, полагает он. По общему мнению азатовцев, созданных государством 60 центров по развитию и изучению казахского языка недостаточно. «Их должно быть тысячи, в каждом районе и квартале», – заявил неистовый Булат Мукишевич, в частности. К слову, тоже бывший депутат нижней палаты. Выходит, все опять упирается в языковую проблему. Неужели в овладении государственным языком мы по-прежнему «позади планеты всей»? И правы пессимисты, утверждающие, что в части изучения родного языка мы все так же хронически не успеваем по всем предметам-параметрам сразу? Каково же мнение на сей счет их нынешних коллег по парламентскому корпусу? Тестируй, не тестируй… – В стране повышается количество граждан, которые могут сказать: «Я знаю казахский». Конечно, это хорошая тенденция, – говорит депутат мажилиса Жакип Асанов. – Но где можно найти ответ на вопрос, на каком уровне мы его знаем? Какие предусмотрены льготы для тех, кто стремится постичь язык глубже? Созданы ли в Казахстане все условия стимулирования людей к освоению государственного языка? По мнению народного избранника, во многих развитых странах показатели на знание языка рассчитываются конкретными цифрами. Есть системы в США – 680-балльный TOEFL, в Англии – 9-балльный IELTS, во Франции – 100-балльный DALF, в Германии – 6-уровневый G, в России – 6-уровневый ТРКИ, в Китае – 11-балльный HSK. Об этом знает любой наш ученик. Сегодня гражданин РК, который изучает эти языки, если получит пять баллов, в другой раз – шесть, и в последующем изо всех сил постарается превзойти этот уровень. И так он стремится и далее освоить язык по ступеням. По мере роста знания уровня языка в той стране повышаются и его возможности. Самое главное, итоги экзамена проверяются одним центром и выводятся заслуженные оценки претендентов. Через эту систему многие страны повысили в мире авторитет своего государственного языка, что рождает огромное рвение у людей на изучение того языка. – У нас, как известно, проживают более сотни народов и этносов. Учитывая, что есть большой спрос на освоение ими государственного языка, и у нас не мешало бы ввести в использование таких точных критериев, – считает мажилисмен. Любой человек, пожелавший проверить уровень своих знаний, должен получить возможность на оценку по такой системе. Было бы понятнее и справедливее, если оценка измерялась не такими измерениями, как «простой», «базовый», «средний», соответствующих системе «КазТест», одобренной правительством Казахстана, а велась бы по балльной, точнее, цифровой системе. Если уровень тестируемого человека достиг, скажем, 7 баллов, тогда это соответствовало бы определенному, высокому качеству знаний. – В этих условиях молодежь поставила бы перед собой точные цели, соревновались бы друг с другом, достигали бы новых высот, прикладывая все усилия для знания языка, – полагает член Комитета по законодательству и судебно-правовой реформе. – Ведь, в сущности, таким образом они сегодня изучают и иностранные языки. Но тут возникнет другой вопрос: «А насколько нужна такая система по определению знания уровня казахского языка для казахских граждан?». Здесь готового рецепта у Жакипа Кажмановича нет. Пока, во всяком случае. Над этим надо думать. Ибо его предложение, по его же словам, больше ориентировано на иностранного потребителя. Но, учитывая особенности нашей страны – незнание многими соотечественниками родного языка, он вполне допускает, что предлагаемая им оценочная система могла бы помочь и другим гражданам. Но исключительно на добровольной основе, без всякой принудиловки. Жертвы транскрипции А вот Бекболат Тлеухан, оценивая интерес к государственному языку со стороны граждан, настроен гораздо менее оптимистично. По его мнению, чтобы сделать служебную карьеру, достичь определенных высот в обществе и даже проводить государственную политику, совсем не обязательно знать казахский язык. Не говоря уж о том, что овладеть колоссальными материальными ценностями, богатством, состоянием многие умудряются, совсем не дружа с «қазақ тілі» . Такова правда жизни, считает патриотически настроенный мажилисмен. – Но в то же время, если вы, мягко говоря, не в ладах с русским языком, то... проблем не избежать, – не без горечи заявляет он. – Мне написал жалобу бывший работник прокуратуры Жубатканов, уволенный из надзорного органа по причине слабого знания официального языка в Казахстане. Еще один пример, иллюстрирующий важность «великого и могучего», скорее похож на анекдот или действо в театре абсурда. У четверых детей астанчанина Абдихаликова в документах, удостоверяющих их личности, значатся четыре разные(!) фамилии: у одного Абдыхалыков, у другого – Абдуалик, у третьего – Абдухаликов, у последнего – еще как-то!.. Еще более трагикомична история с фамилией еще у одного знакомого по имени Тілеккабыл, которое с казахского буквально переводится как «Сбудутся пожелания». Или «Воплощенная мечта». Оказывается, этот бедолага до сих пор мается со странной «типично казахской» фамилией ... «Телекабель»! Вряд ли его родители когда-то поднимали тост за такую «сбычу мечт». При желании историю «телекабелей» можно продолжить без труда. Их сплошь и рядом. – Да что там простой смертный и тем более оралман? – восклицает избранник народа. – Попал в историю я сам, целый депутат, не последний вроде бы человек в обществе, пытаясь избавиться от пресловутой буквы «і» после заглавной «Т». Теперь приходится решать немалую проблему, получая деньги на фамилию Тилеухан. А вот теперь представьте ситуацию, когда обыкновенное славянское имя Владимир стали бы склонять на все лады по фонетическим законам казахского языка: Уёлдемир, Влодемір, Уёлдимар и т.д. Как бы на вас посмотрел этот человек? Наверняка без нежности во взгляде. С коллегой по депутатскому корпусу в унисон высказался и Нуртай Сабильянов, к слову, обучавшийся несколько лет в советском Ленинграде и там же получивший аттестат о среднем образовании. Модное поветрие первых лет независимости повального избавления от всего советского прошлого в 90-х годах его также поставило в тупик дилемма: как быть? И это тоже связано с фамилией. Оказалось не так-то просто взять и отрубить оттуда пресловутое окончание «ов». В сухом остатке выходило нечто армянское!? «А вам это надо?» – искренне вопрошал полицейский чин, едва скрывая хохот. Смущенный будущий избранник народа уходил от паспортистов восвояси в глубоком раздумье. Говорить и мыслить… по-государственному Но это все примеры частного характера. Тлеухан же не скрывает недоумения по поводу отсутствия на левобережье Астаны школы с обучением на казахском языке. «Открытие казахской школы у нас непременно сопровождается невероятным шумом, помпезностью. Это – событие! Но мало где сообщается, что там же вскоре или одновременно начали работу две на русском языке. Я могу их перечислить. В казахских школах обучаются до полутора тысяч детей, а в русских их число не превышает и 600. При этом, разумеется, нагрузки у преподавателей разные. На уроках казахского языка не везде классы делятся на группы. О каком качестве знаний государственного языка можно говорить, если на вас одновременно смотрят 35 пар глаз?»,– делится невеселыми мыслями депутат. Так как же «задружить» с государственным, вполне здраво мысля государственно? Вот вопрос из вопросов, на который нет готового ответа ни у кого. Даже в Ассамблее народа Казахстана. По мнению депутата-композитора, казахский язык сейчас находится у опасной черты. Все так же некачественны учебники. Разговоры об этом давно набили оскомину. Многие министерства делопроизводство по-прежнему ведут на официальном языке, несмотря на все громкие рапорты о переходе на государственный. Непродолжительным оказался и эксперимент селекторного совещания в правительстве. Бесплодные действия Министерства информации и культуры напоминают старания кастрированного самца – результата нет. И бессмысленно его ждать. Для благой цели обучения гос-языку выделены огромные средства. Но, похоже, мало кто контролирует, как они расходуются. Германия встретила своих репатриантов и первым делом после обустройства профинансировала их учебу. То есть нажала на освоение немецкого. А если нет желания знать язык – деньги, как говорится, на бочку, назад. Зачем тратить целевые? У нас же в это дело вбуханы миллионы. А где результат? Но коль скоро его нет, будьте добры, вернуть казенные деньги в бюджет. Они же не бесхозные, а народные. – Меньше всего хотел бы, чтобы подумали, мол, переживая за казахский, он стремится унизить другие языки, в частности, русский, – размышляет Бекболат Канаевич. – Ни в коем случае. Ведь признание человека о том, что он любит свою мать, вовсе не тождественно тому, что он ненавидит мать другого. Это всего лишь мои глубоко личные страдания по поводу, высказанные вслух. Но прислушайтесь. Разве не про нас, не про нашу ситуацию сказал знаменитый ученый-языковед Дэвид Кристал, однажды заметивший: «Перед тем, как исчезнуть одному языку, в этой среде появляется другой, как бы его дублер. Таким образом, эти две культуры вступают в неминуемое противоречие. Одна из них побеждает. И говорить на побежденном языке становится напрестижным, постыдным»?... Дай-то бог, чтобы это было не про нас... В конце концов возвышать горы, не принижая степи, писал не чужой пиит... Срым ЕРЖАНОВ Источник | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |