Корень проблемы кроется в малочисленности групп населения – носителей языка и их ассимиляции с другими народами. Но не только. Как ни удивительно, попытки поддержать языки через обучение, предпринимаемые на ряде территорий, лишь усугубляют ситуацию.

Сегодня обучение языкам коренных малочисленных народов Сибири ведется на одном опорном диалекте, чуждом для носителей других диалектов того же языка. Они воспринимают его как неправильный, исковерканный или, наоборот, безуспешно пытаются перенести нормированные варианты языка в практику бытового общения, утрачивая возможность овладеть хоть каким-то из его вариантов.

К примеру, преподавание кетского языка началось в 90-е годы прошлого века, и одной из задач была его поддержка, замедление его вытеснения русским языком. Но возлагаемые на обучение надежды оправдались не полностью. Одной из причин было то, что преподавался другой кетский, а не говор того поселка, где велось преподавание, то есть язык "неправильный". Еще один пример "медвежьей услуги" – преподавание алтайского языка как родного в школах Северного Алтая чолканцам, кумандинцам, туба.

Другое препятствие на пути сохранения умирающих языков – отсутствие письменности. Сегодня треть сибирских языков – бесписьменны. В настоящее время для большей части миноритарных этносов разработаны системы письма. Над созданием алфавитов для долганского, тубаларского, удэгейского, хантыйского работали и новосибирские ученые из Института филологии СО РАН. Но, как оказалось, не все народы хотят использовать в обиходе родную письменность. Так алфавит для негидейского языка, созданный в 1993 году, не используется до сих пор (хотя был утвержден администрацией Хабаровского края), а потому язык до сих пор считается бесписьменным