Иногда говорят, что Владимир Диброва — это чья-то выдумка, хороший миф. Все о нем слышали, но никто не видел. Нет, я утверждаю: Диброва существует. Я делал с ним 11 лет назад интервью для журнала ”Арт-лайн”.

Владимир Диброва как художник формировался в удушающих и застойных семидесятых, когда сажали в психушки, гноили на зонах и всячески резали крылья и рубили пальцы. Его появление в украинской прозе было реакцией на советскую несвободу и всеобщий абсурд. Не потому ли среди ближайших предшественников Диброва — Йонеско с Беккетом, а не, например, Гончар с Мушкетиком.

Диброва разный в разные периоды творчества. Лиричный, сте бны й, саркастичный, ироничный, ностальгичный, нежный. Но никогда не похожий на других. Всегда свободный и парадоксальный. Он, кажется порой, тоньше всех чувствует украинское бытие и действительность. Иногда кажется, что стоит уехать за десятки тысяч километров, чтобы понять себя и украинский мир по-настоящему.

Писатель был в семидесятые, и остается в двух ты сячные глубоко антирежимным и индивидуалистским. Никогда не следует тенденциям, а всегда творит их. Инакомыслящий украинской прозы.