16:12 Казахский язык. Понятно… что ничего непонятно… | |
 Гуманитарный или, можно сказать, этнокультурный уклон заседаний общественно-политического дискуссионного клуба «АйтPARK» был продолжен в минувший вторник. Поскольку гостем клуба оказался Берик Абдыгалиев, ныне управляющий Фондом развития государственного языка, дискуссия в основном велась вокруг и около государственного языка. Почему «вокруг» и «около»? Да потому что, как любят выражаться продвинутые юзеры (пользователи интернета), «тема едва ли была раскрыта»… И здесь трудно сказать, кто был в этом больше виновен – модератор или спикер состоявшегося заседания. Или сама эта вечная тема?Конечно, речь велась не только сугубо о языке, но все же мы решили оставить в стороне другие побочные и чрезвычайно интересные моменты дискуссии: о патриотизме, о забвении настоящих общенациональных героев (например, бывший государственный секретарь, по сути, запретил ставить в Астане памятник деятелям Алаш-Орды, посоветовав ставить его в Семипалатинске), несформированность, а в наших новых условиях неотформатированность общенационального (государственнического) «эго». Никакие газетные площади не смогут всего этого вместить. Поэтому мы сосредоточимся в своем пересказе и интерпретации именно на Языке. Итак, было много интересных вопросов, причем, на удивление, было мало словесного мусора, все они были по делу. И ответы вроде были исчерпывающие. Но в целом все прозвучавшие вопросы, равно как и ответные рассуждения, вновь показали, что проблема развития государственного языка так и осталась какой-то несдвигаемой глыбой, слепленной из дефицита коммуникаций с внешним миром (отсутствие должного числа владеющих иностранными языками) и нашего почвенного, «кумысного патриотизма». Нурлан Еримбетов, что называется, сразу взял быка за рога. Он привел такой пример. Государственный секретарь выступает перед японцами на встрече, посвященной очередной годовщине ядерного взрыва, он предлагает ввести в мировой календарь всемирный День отказа от ядерного оружия (по примеру Казахстана), оглашает прочие правильные общечеловеческие идеи. Но проговаривает все это на русском языке. Мол, а почему не на родном казахском, то бишь государственном языке? На что спикер ему крайне пространно, как нам показалось, отвечает, что это сила привычки, возможно отсутствие переводчиков с казахского и даже недооценка миссии казахского языка, имеющего высокий статус государственного… Более того, если мы правильно его поняли, все другие госчиновники и дипломаты из других государств, даже зная английский язык, всегда говорят на своем родном (читай – государственном языке). На что модератор, в свою очередь, как бы дожимая собеседника, уточняет: ведь это была не пресс-конференция, речь наверняка была заранее заготовлена, ее давно можно было перевести хоть на …суахили. Понятно, что формат клуба предполагает живую вербалику, некую метафоричность языка, иной раз смешение стилей (высокого и разговорного). Но не до такой же степени (с улыбкой. – Авт.)! Создалось такое впечатление, что спикер намеренно, а модератор в силу своей роли «заводящего» невольно все упростили чуть ли не до уровня плинтуса. Но ведь в реальности все обстоит несколько по-иному… Скажем, с трибуны ООН ни один из лидеров постсоветского пространства не вещает миру на азербайджанском, грузинском, армянском, киргизском, молдавском, украинском и… наконец, казахском. По крайней мере - пока! Все внутриэсенговские сходки глав государств и мидовцев проходят на русском языке, хотим этого или не хотим. Это объективная данность, которая почему-то перестала ею быть на последнем заседании «АйтPark». Вживленность в глобальную коммуникационную систему всем, от угро-финна до потомков номадов, обеспечивают прежде всего шесть языков, принятых рабочими в ООН. Это не отрицает существование других языков и даже диалектов, скорее, наоборот: все языки и диалекты могут быть объяснены только на этих языках. Для примера: латынь - в медицине и юриспруденции, немецкий – в классической филологии, итальянский и французский – в музыке и балете, арабский - в исламе и т.д. Сцеплен ли через толковые, специальные и другие словари наш государственный язык с этими языками, как писал Ахас Тажутов, один из редких казахов, знающих блестяще государственный, английский и французский языки? Вообще, германская и романская группы языков во многом получили такую классификацию и название, потому что это язык прежде всего европейских романов (в основе которого - латынь). Это говорит о том, что это прежде всего - языки текста. Который отсутствовал, если кто помнит (!), у номадов. Даже канцелярия величайшего номада Чингизхана велась на древнеуйгурском языке посредством арабской графики. Что касается провокации (в хорошем смысле!) Еримбетова, то как-то сразу подумалось: а что, в Казахстане (в Японии?) существует и функционирует мощная школа африканистики, и, соответственно, есть конкурирующие институты, изучающие суахили и банту (не говоря уже об английском)? В том-то все и дело, что, как признал сам г-н Абдыгалиев, существует «сила привычки». Но это слишком банальное объяснение. Скорее, это прагматизм. Напомним, что русский язык является одним из языков ООН, и в любой практически стране всегда найдется переводчик с русского. Здесь он прав. Что же до казахского языка, который де-юре является государственным, но получается до сих пор не ставший им де-факто, то здесь все зависит только от самих казахов. И в этом Абдыгалиев тоже прав. Но спрос, наверное, должен быть не с общественной организации, коей является возглавляемый им фонд. Спрос должен быть с государства, точнее, с науки, с филологов. И пока именно там не сдвинется сей воз, наше общество будет тонуть в прекраснодушных (все наладится само собой, самовоспроизводящимся способом) либо в противоположно алармистско-пораженческих (а компоненты того и этого встречаются в объяснениях спикера…) разговорах и ожиданиях, когда же казахский язык займет подобающее его статусу место. Безусловно, Берик Абдыгалиев точен и объективен, когда говорит о том, что процесс самоидентификации, своеобразной казахизации, уже формирует политические вызовы нации. В том числе относительно языка. Однако если язык не пройдет горнило модернизации, и им по-настоящему серьезно не возьмутся прежде всего ученые социо-лингвисты, а не (только…) политологи и активисты, национал-патриоты и прочие радетели, то… К слову, каждому городскому «асфальтному» казаху известен эффект перехода с русского на английский: в сознании начинают путаться англицизмы и тюркизмы, что означает – родной язык ассоциируется с иностранным. Поэтому так часто, для того чтобы высказать отрицание или непонимание обращения по-английски, из уст вдруг соскакивает родимое «жок». Защитная реакция подсознания основана, думается, на том, что сознательно мы остаемся в границах тюркского вербального определения «свой-чужой». И это мгновенное возвращение к истокам и лежит в основе нашего отношения к языку: то, что непонятно, отрицается. А то, что так и не понято до конца, то же не понятым и остается. И примером тому – уже ставшая извечной тема Языка. Все и вся понимают, язык – для общения: общее и я. Вот только…Я опять пытаюсь говорить с Общим на ему и только ему понятном языке. А это значит…до новых встреч по поводу Языка! Понятно?.. Джанибек Сулеев Источник | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |