16:56 Андрей Архангельский: Мотивчик и припевчик | |
 305 лет назад вышла первая в России газета (13 января, ныне – день российской печати). Как сегодня сделать серьезные СМИ прибыльными и читабельными? Рецепт прост: собрать хороших авторов и дать им возможность писать так, как они хотят.До кризиса было раздолье: каждую неделю кто-то из знакомых или коллег затевал или участвовал в создании «нового медиапроекта» (газеты, журнала, портала). Долгий опыт выживания в российских СМИ научил меня угадывать срок жизни нового медиапроекта по голосу главного редактора. Уже к концу разговора я знаю, сколько проект проживет. Причем чем амбициознее планы издателя, тем меньше изданию отведено жизни. «Зарплата высокая, бонусы-страховки, офис на Тверской… Только я тебя об одном прошу, – говорит редактор, приглашая к сотрудничеству. – У нас тут такая концепция издания… Ну, как бы формат такой… Короче, надо, чтобы ты писал не так, как обычно пишешь, а по-другому… Сейчас я тебе подробно расскажу и пришлю тебе для примера пару статей…» В основном все «концепции» и «форматы» на деле означают одно: безжалостные эксперименты над русским языком и личностью пишущего. «Мы решили, что будем писать без восклицательных знаков, тире, троеточий! – воодушевленно произносит редактор. – Потому что это отвлекает читателя». Или: «У нас будут интерактивные новости – их будут писать сами читатели!» (На самом деле их будут писать журналисты, подделываясь под простонародный слог, но это уже детали). Или: «У нас будет рубрикатор такой – все со словом «погода», и в любой заметке надо будет обязательно употреблять это слово не меньше трех раз! То есть, допустим, ты всегда будешь писать про политику или про экономику, как… про погоду! А!.. Какая фишка! А?.. Скажи, клево придумано? (Он, вероятно, светится от счастья на том конце провода). И начинать каждую статью надо обязательно в духе: «Сегодня в политике пасмурно…» или «В обществе теплеет…» Ну как тебе?» Это – редакторы-упрощенцы и облегченцы, довольно распространенный тип. А бывают, напротив, усложненцы. Они тоже просят тебя писать «не так, как обычно», а более сложно. «У нас в журнале будет такой наукообразный язык, с терминами, со ссылками на философов и социологов, такой вот специально-скучный язык. – Но зачем специально усложнять?! И, тем более, ускучнять?.. Тебе не кажется это глупостью? Да и читателю будет неинтересно… – А мы выпускаем журнал для новой бизнес-элиты. Они хотят, чтобы все было жутко концептуально, с переподвыпервортом. Журналистика нового типа». Или вот еще – «принципиально новая концепция»: в качестве журналистов издания приглашать так называемых «известных людей». Известная певица Клара Кораллова ведет рубрику «Политика», а известный актер Иван Дурманов – рубрику «Общество». Они могут нести любую околесицу, быть скучными, банальными – им все прощается. Редактор объясняет это так: мнение журналиста читателю неинтересно! Вас никто не читает! Читают только известных людей. Поэтому заткнись и звони скорее известному актеру: спроси, что он думает про газовый кризис на Украине! …Меня при этом всегда поражала одна вещь. У нас почему-то главным критерием редакторского успеха считается перемолоть журналиста, сломать его, переучить и переделать по-своему, «заставить писать по- другому» или «за другого» – вместо того чтобы попытаться использовать или развить имеющиеся у него собственные задатки и способности. Результат – полное равнодушие или отвращение журналиста к своему труду: это отбивает охоту писать, думать и чувствовать, а также лишает нас последних идеалистических представлений о важности и ценности нашей профессии. Вот хотя бы нашумевшая история с журналом «Сноб». Там всех авторов, как вы понимаете, заставляют быть снобами – такая концепция у журнала! А тех, кто недостаточно сноб, – отлучают. Эта якобы эстетская концепция – на самом деле лишь зеркальное отражение куда более распространенной концепции «мы пишем для обычных людей». Эти постоянные попытки СМИ выдумать новый русский язык или вывести новый тип журналиста – вещь очень показательная. Это говорит о том, что в профессиональном сообществе (и в обществе в целом) до сих пор не сложилось представление о норме – в данном случае норме языковой и профессиональной, принимаемой всеми в качестве базовой, консенсусной. В обществах «взрослых», состоявшихся и «традиционных», никому в голову не придет выдумывать, например, новый английский язык или «улучшать» французский. Напротив – принято гордиться традициями и всячески этот «устаревший» язык сохранять и защищать. За 300 лет в русской печатной журналистике сложились свои традиции. У нас важна не только точность изложения фактов, но и убедительность, личное отношение автора, публицистичность. Традиции русской журналистики – это писать красиво, «хорошо», с некоторой долей авторства, «с позицией» – но в то же время и доходчиво. Так уж вышло, что нашими первыми журналистами были литераторы – начиная с Пушкина, – которые привили русской журналистике литературность, метафоричность и многословность. В нашей журналистике текст не живет без настроения. У нас важен – мотивчик, припевчик. Иначе – не работает, не запоминается. Отменять это значит отменять всю нашу историю и культуру. Наивна вера в то, что какой-то формат или концепция сами по себе могут по-настоящему привлечь внимание читателя, сделать его постоянным. По большому счету читатель (мы имеем в виду, конечно, хорошего читателя – серьезного и вдумчивого, который, по нашему мнению, в России есть и исчисляется не одним миллионом) по-прежнему любит и хочет только одного: читать хорошие тексты. Ему надо, в первую очередь, чтобы было талантливо. Самобытно. Ярко. Полемично. Чтобы запоминалось. Но вся проблема в том, что русский издатель или редактор, как правило, не верит ни в русского читателя, ни тем более в русского журналиста. Он по по-прежнему считает, что писать можно научить даже медведя в цирке. На самом деле, писать в газету или журнал – это особый талант. Шопенгауэр предостерегал от строгих определений истины: лучшая истина, писал он, недоказуема. Лучшая журналистика также ускользает от определений и схем. Ее успех или неуспех – всегда отчасти загадка, тайна, и зиждется она в основном на индивидуальности, таланте автора. Талантливого автора может распознать только тот редактор или издатель, который сам талантлив. Самая выгодная концепция, самый успешный формат для серьезных или претендующих на серьезность российских СМИ, особенно в условиях кризиса, – просто собрать в редакции как можно больше талантливых, самостоятельно, оригинально и разно-мыслящих авторов и дать им творческую свободу, дать им возможность писать так, как они умеют, могут и хотят. Объедините авторов не по их политическим убеждениям или степени преданности начальству, а прежде всего по степени их талантливости. Не надо ничего выдумывать, ничего усложнять: просто сделайте так, как поступали наши предшественники в XIX веке, собираясь выпускать журнал или газету. Совсем нет денег?.. Перепечатывайте классику – литературную и журналистскую, это совсем недорого выйдет, зато качество какое! Верните газетный и журнальный рассказ, памфлет, эссе, очерк нравов. И мы посмотрим, какие будут тиражи. И хватит терзать всех актуальностью, привязками к поводам или круглым датам: давайте же, наконец, будем взрослой нацией, которую волнуют не только свежие новости. Источник | |
|
| |
| Всего комментариев: 2 | |||
| |||
0
