00:48 Гость. Фюрер эскаватора 16.09.2007, Воскресенье |
„вождь“, имеет вполне безобидные варианты употребления. Например: фюрер туристов, фюрер собак, фюрер автомобиля. Первое, что требует дотошная немецкая полиция у такого „фюрера на колесах“– водительское удостоверение – в прямом переводе на великий и могучий русский язык: "справку фюрера". Безусловно, в повседневной речи никто не назовет водителя грузовика "фюрером грузового автомобиля", как никто в России не станет издеваться над деревенским дояром, обзывая его "оператором машинного доения". *** Олежек приехал в Германию наслаждаться жизнью бюргера с просторов Донецкого угольного бассейна. Первой преградой на пути к истинному наслаждению стали курсы еще одного великого и могучего, теперь уже немецкого языка. К моменту начала занятий Олежек сумел самостоятельно разобраться, что, кроме "аусвайсконтроль" и "хэндехох", в немецком языке существует еще около двухсот тысяч "иностранных" слов. Растроил его "хэндехох", любимый и привычный из старых советских фильмов о войне. Оказалось, это не одно, а целых два слова. В первый день Олежек поделился филологическими окрытиями с соучениками, людьми на Родине некогда уважаемыми и заслуженными: двумя профессорами московских ВУЗов, работниками научно-исследовательских институтов, учителями, врачами и инженерами. Сам Олежек, в прошлой жизни экскаваторщик, был лишен радости студенческой жизни по причине слабого здоровья и плохой памяти. В образованную компанию попал из-за жены, учительницы начальных классов. Сердобольный немецкий чиновник от образования решил не делить семью на умственно сильных и слабых и отправил на одни курсы - для сильных. Простым смертным пропуском в общество „сильных мира сего“ служил диплом о высшем образовании. Украшал компанию учеников пионер-партизан дед Генрих. Тот же чиновник предпочел сдаться в плен, разрешив посещать занятия, а не обьяснять деду, почему в 70 лет не то что курсы, выход из дома, равноценен вылазке за линию фронта. Дед Генрих был полуглух, полуслеп, молод душой и рассуждал по-деловому - прорвались в сорок третьем, прорвемся и сейчас. Дед единственный из группы говорил по-немецки. Задание в тот день было "простое", в смысле: простое издевательство для каждого, кто учил иностранные языки в советской школе. Непринужденно обратившись к соседу на немецком языке, выяснить, как его зовут, сколько ему лет и чем занимался в прошлой жизни. Соседкой Олежки по парте была жена Олеся. Полушепотом Олежек уточнил возраст любимой. Помня о слабом здоровье мужа, Олеся ограничилась короткой информацией по-русски, снабдив скупые цифры парой вводных слов для скорейшего понимания. Первой выступила профессура, по привычке окупировавшая парту прямо под носом учителя. Мешая в кучу русский, немецкий и московский, два ученых мужа перечислили собственные регалии, звания и должности. Ученые, учителя, инженеры и врачи, не поднимая глаз, примерно шуршали словарями, выискивая незнакомые слова и подбирая выражения. Дошла очередь и до Олежкиной жены. Бодро сообщив имя и фамилию мужа, Олеся выпалила в класс: - Mein Mann ist Führer... (Мой муж - фюрер...) Нет, класс не испугался, класс перестал дышать. Фюрер среди нас! Никто из присутствующих застать фюрера в здравом уме и светлой памяти не ожидал. Говорили, он отравился в бункере. Понимая, что сказала слишком мало и одновременно слишком много, Олеся решила продолжить по-русски: - Фюрер, ну этого, как его, экскаватора! Ржание по сравнению с тем, что произошло в следущую секунду - кряхтение одуванчиков. Кино показывало фюрера в бункере, на фронте, в Рейхстаге, местами в Еве Браун, но до сих пор единственным фюрером на тяжелой технике оставался Ленин на броневике. Двух профессоров московских ВУЗов, учителей, ученых и инженеров откачивали врачи. Последнее, что видел ваш покорный слуга, пикируя под стол, был партизан дед Генрих. Боевая закалка! Дед не растерялся, встал в этом хаосе рвущихся тел и сказал: "Пока такие фюреры, как ты, Олежка, управляют экскаватором, а не страной, я боюсь только за экскаватор..." |
|
|
| Всего комментариев: 0 | |