11:15 На русском языке вышло "Политическое завещание" кардинала Ришелье | |
 Петр I сказал, что отдал бы кардиналу Ришелье половину России за то, чтобы он помог управлять второй половиной. А вот в литературе волею Александра Дюма ему не повезло...Для русского читателя (впрочем, и для французов - тоже) Арман Жан дю Плесси, он же кардинал Ришелье (1585-1642), - это прежде всего отрицательный персонаж романа "Три мушкетера" Александра Дюма-старшего. Но с реальным Ришелье этот образ имеет мало общего. В издательстве "Ладомир" при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Роспечати вышла замечательная книга, которая заинтересует не только историков и любителей истории, но и тех людей, кто с детства "подсел" на гениальном романе Александра Дюма "Три мушкетера" и не может расстаться с ним до глубокой старости. Речь идет о том, что после этой книги роман Дюма можно прочитать под совсем иным углом зрения. О том, что "плохой" Ришелье и "хорошие" мушкетеры - это, мягко говоря, выдумка великого романиста, историки французского XVII века, разумеется, знали давно. Об этом написаны горы исторической литературы, где, несомненно, один из крупнейших государственных умов и деятелей во всей мировой истории, о котором Петр I сказал, что отдал бы ему половину России за то, чтобы он помог управлять второй половиной, - предстает совсем в ином свете. О том, что Ришелье был очевидным благом для Франции, собственно, никто из серьезных историков и не сомневался. Другое дело, что благо это было парадоксальным: покончив с феодальной раздробленностью в пользу абсолютизма, Ришелье невольно спровоцировал и возникновение Фронды, приведшей к Французской революции, которая потрясла мир и заложила основы всей нынешней глобальной демократии, чего Ришелье, конечно, не желал. Тем не менее, сочинение "Политическое завещание, или Принципы управления государством" читается актуально и сегодня, особенно в России, идеологически колеблющейся между демократией и автократией. Впрочем, главное даже не в этом, а в общем позитивном "месседже" этого "Завещания", где проповедуется здравый государственный взгляд на реальное положение вещей, где к "первому лицу" обращен призыв не идти на поводу у горячих идей, какими бы прекрасными они ни казались, но исходить из пользы государства. А идеальное государство - это государство, где каждый занимается тем, "к чему он способен". И все же - почему Дюма изобразил Ришелье в виде злобного интригана, поставив на нем клеймо, которое не смоют даже моря правильных исторических трудов? Ответ прост. "Правильный" Ришелье просто не годился для романного героя. Для романной интриги и потребовался интриган. Реальные мушкетеры, одержимые дворянской спесью и феодальными предрассудками, опять-таки не годились для романной интриги. Читатель не должен был догадываться, что дуэли, с которыми тщетно боролись прежде всего сами короли Генрих IV и Людовик XIII, при которых взошла политическая звезда по имени Ришелье, были не просто сомнительной доблестью, но ощутимым злом для всей Франции, раздираемой внешними и внутренними войнами. Франции, где в начале правления Ришелье было 10 000 войска, а в конце - 180 000. Ришелье действительно стал отцом-основателем первой в Европе серьезной сети шпионажа. Дюма не слишком преувеличивает, когда описывает сцену встречи кардинала и д Артаньяна, где кардинал знает о бедном молодом провинциале буквально все. - Вы проехали через Менг, где с вами произошла какая-то история... не помню, что именно... словом, какая-то история. - Ваша светлость, - сказал д Артаньян, - со мной произошло... - Не нужно, не нужно, - прервал его кардинал с улыбкой, говорившей, что он знает эту историю не хуже того, кто собирался ее рассказывать. Но чем, скажите на милость, был бы глобальный мир без шпионской паутины? Хаосом, сплошным 11 сентября... Впрочем, Александр Дюма этого не знал, да и знать не хотел. Он думал не о благе Франции, о котором думал Ришелье, а о благе романа. Кстати, Ришелье тоже грешил писательством и журналистикой, поддерживал театр и основал первый во Франции печатный еженедельник с понятным всем современным русским людям названием La Gazette, куда сам и пописывал вместе с королем. Но он же не стеснялся заставлять Пьера Корнеля менять целые сцены в его пьесах. Для блага Франции, как он ее понимал. Роман - это всегда драматургия. Дюма была необходима схватка "высокого" и "низкого". Высокая, бескорыстная дружба жизнелюбивых мушкетеров ("Один за всех, все за одного") испытывалась на прочность низкими, корыстными интригами серого кардинала, ненавистника всего яркого, индивидуального. Ришелье, как потом Сальери, попал под колесо законов художественного творчества, которым наплевать на историческую правду. Но представьте, чем была бы литература Франции, оставайся она все той же маргинальной в военном и колониальной отношении страной, какой была до Ришелье. И последнее... Одним из самых настоятельных советов королю Людовику XIII в "Политическом завещании" был призыв поддерживать молодых провинциалов благородного происхождения, которые хотели верой и правдой служить Франции. Как известно, капитан королевских мушкетеров д Артаньян реально существовал. Настоящее имя его было Шарль де Бац. Скромный по тем временам замок принадлежал его отцу, провинциальному дворянину де Бацу, женившемуся на представительнице куда более известного рода де Монтескью. В этом замке и родился будущий прототип романа Дюма. Молодой человек записался на службу в гвардию под фамилией матери - де Монтескью. Тогда было принято иметь боевые клички, и он придумал себе псевдоним д Артаньян по названию земель, принадлежавших матери. Отличившись в боях при Русийоне, с 1644 года (через два года после смерти Ришелье) д Артаньян становится королевским мушкетером и достигает определенного положения при дворе, из шевалье становится графом. Его ценит сам кардинал Мазарини (преемник Ришелье). Д Артаньян дослужился до полевого маршала и геройски пал в 1673 году при осаде голландского города Маастрихта. Павел Басинский http://www.rg.ru/2008/08/26/rishelie.html | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |