Он не был красавцем, мой Эмманюэль, во всяком случае, в привычном смысле этого слова. Высокий, нескладный, рано начавший лысеть, совсем не спортивный. Но что-то было в нем такое невероятно милое, то ли шоколадные глаза с искоркой, то ли породистый галльский нос, то ли губы сексуальнейшей лепки. А когда он мягко грассировал название улицы, на которой жил в Париже, у меня почти щекотало под языком от удовольствия.
Но в целом, он был, конечно, не в моем вкусе, слишком порядочный, внимательный и какой-то весь плюшево-мишковый. Мне же всегда, к несчастью, нравились смазливые, нахальные негодяи. Мужчины вроде Маню, больше привлекали взрослых женщин, уже порядочно намаявшихся со смазливыми негодяями. Мне было 24 года, я впервые в жизни выехала за границу и мечтала о бурных романтических приключениях.
Но, обо всем по порядку. Моего Маню (будем называть его так, хотя он совсем не мой), я встретила на свадьбе подруги в Москве. Она выходила замуж за француза, мужчину своей мечты (не так давно они уже расстались), но тогда я была очень за нее счастлива. Ароматная прохлада церкви приято контрастировала с августовским пеклом снаружи, было много цветов, гостей. Друзья жениха прилетели прямо на венчание, так что некоторых я впервые увидела только в церкви. Маню и я были главными свидетелями с обеих сторон.
Свадьбу потом отмечали дома, на манер дня рождения и количество хорошего французского вина стремительно стирало языковые барьеры. В какой - то момент я вдруг обнаружила, что стою на балконе и, глядя на заводские трубы напротив, свободно болтаю по-французски с кем-то из друзей мужа.
Когда я относила посуду на кухню, то столкнулась в дверях с мамой невесты.
- Маша, сказала она деловым тоном, посмотри, сколько женихов понаехало, срочно делай выбор.
Озадаченная проблемой выбора, которая мне всегда нелегко давалась, я вернулась в комнату и принялась разглядывать кандидатов.
Бенуа, добрейший физик из Бордо, но маленького роста, рыженький. Эмманюэль-1 высокий, неуклюжий социальный работник из Парижа - не в моем вкусе. Эммануэль-2 голубоглазый, смазливый брюнет, учится на оператора в парижской школе киноискусств и вполне подходит под собирательный образ заграничного принца. Я решила атаковать именно его.
Следующие два дня, пока молодые упивались друг другом, я водила своих трех мушкетеров по пыльной и душной Москве. Катаясь на катере по Москва-реке, я села между двумя Эмманюэлями. - Загадывай желание, закричали они одновременно. Я закрыла глаза и произнесла про себя заветное, русское - народное: хочу в Париж!
Когда французы уезжали, в Шереметьево мы обменялись адресами, поклялись писать и сердечно расцеловались на прощание. Правда Эмманюэль-2 брезгливо подставил мне только свою щеку, из чего я сделала вывод, что мое гостеприимство не произвело на него никакого впечатления.
В сентябре начался очередной семестр в институте, и я стала потихоньку забывать о шумной русско-французской свадьбе. Впрочем, в октябре, на мой день рождения из Франции пришли три открытки, через месяц еще две, от Бенуа и Эммануэля первого. На новый год всего одна. От Маню. В каждой своей открытке он приглашал меня в гости.
В феврале я показала очередную такую открытку своей замужней подруге, которая разрывалась теперь между двумя странами, так как тоже была еще студенткой.
-И чего ты ждешь? переспросила она в изумлении. - Надо ехать пока зовут, а то потом не позовут.
-Да, но как? У меня и визы нет, да и куда я поеду, я его всего два раза видела.
-Он друг нашей семьи, сказала подруга строго, и очень порядочный человек, просто так приглашений на ветер не бросает, а визу я тебе от своей компании сделаю, (она работала переводчицей в одной французской торговой компании)
Сказано - сделано и спустя всего неделю, я уже сидела в самолете, замирая от счастья и ужаса. Дело в том, что... как нормальная постсоветская барышня, всю свою жизнь я мечтала увидеть Париж и... остаться в живых. Бредила этим сколько себя помню. Маниакально изучала французский, сначала по пластинкам, которые подарили мне на день рождение в двенадцать лет, потом по песням, заслушав кассеты с Эдит Пиаф и зная все слова наизусть, потом на курсах с пожилой преподавательницей, нежно любившей французский язык и так ни разу и не побывавшей за границей. Я зачитывалась французскими романами, обсматривалась французскими фильмами, и была полна Францией до самого донышка.
И вот я туда летела. Обыденно так, Аэрофлотом, эконом-классом, но при этом меня почти трясло от волнения. За-гра-ни-ца! Какая же она? А вдруг они там совсем-совсем другие, а вдруг я забуду язык? Так переживает, пожалуй, только старая дева, в ожидании первой брачной ночи. Я чувствовала, что 24 это слишком поздно, что я переждала, пересидела... вот если бы в 16 или 18, пока еще свежесть чувств.... что я все там уже знаю.... что я Не хочу в Париж.
В аэропорту Шарль де Голль, Маню - высокий и нескладный издалека замахал мне рукой, и мне совсем стало неуютно. "Что я тут делаю?" подумалось мне. "Я совсем его не знаю, а теперь мне неминуемо придется провести с этим чужим человеком целых три недели!"
Маню посадил меня в серенький Пежо, который принадлежал его дедушке и отвез меня в квартиру, которая принадлежала его дяде. (Если бы я знала, сколько усилий, наверное, ему недавнему выпускнику Сорбоны стоило все это организовать)
По дороге я не чувствовала уже никакого смущения. Наоборот мне казалось, что я летаю в Париж регулярно. Я привычно разглядывала, серые нахохленные мартовские пригороды и автоматически отвечала на вопросы о том, как долетела.
Квартира, в которую он меня привез, превзошла все ожидания. Только сейчас прожив в Европе какое-то время, я начинаю понимать, как мне сказочно тогда повезло, сколько вообще было счастливых совпадений той парижской весной.
Квартира находилась не то что в центре, а в самом центре центра, в элитном седьмом районе, недалеко от Ecole Militaire и Hotel d'Invalide, в двух шагах от Эйфелевой башни. Первые несколько дней, выходя за свежим багетом в булочную, я невольно вздрагивала, настолько близко нависала надо мной эта плетеная железяка.
Маню поступил как образцовый джентльмен. Накануне он перевез вещи к родителям, и когда мы приехали, просто отдал мне ключи, добавив, что я могу жить здесь сколько пожелаю. Я сразу напряглась, чего же он захочет в ответ за такую милость? Реальность не укладывалась в голове, в ответ он не хотел ни-че-го. Как потом в процессе общения выяснилось, он не был ни голубым, ни импотентом, а просто (ну, правда, бывает такое в природе) очень порядочным человеком. Он искренне хотел показать мне Париж, кроме того, был безнадежно влюблен в другую женщину. Но об этом потом.
В первый парижский день, утомленная переживаниями и впечатлениями я рано легла спать. Но зато на следующее утро вскочила привычно в 8 утра по московскому времени ( 6 по местному) и больше не могла спать.
Тогда я решила побродить по городу, и это было самое лучшее из всех моих решений. Вы только представьте: Воскресенье. Весна. 6 утра. Тишина. Туман. Город безраздельно принадлежал мне, и я принадлежала ему. На улицах было так непривычно тихо, будто сработало какое-то бактериологическое оружие, и уцелела только я одна.Ни машин, ни людей. Как зачарованная, я бродила вдоль туманных набережных и бульваров и мое перекошенное от счастья лицо многократно отражалось в витринах. Это было не то чувство, когда хочется прыгать и петь, а когда хочется молчать и тихо улыбаться, чтобы не спугнуть внутри маленькую розовую птичку счастья. И тогда ожив и осмелев, она начнет насвистывать внутри тебя самую красивую из всех возможных мелодий.
Вот так я себя чувствовала в то утро в Париже. Потом все впечатления спутались и перемешались, но это осталось наиболее бережно хранимым, в запасниках моей заграничной памяти.
С Эмманюэлем мы прекрасно поладили - он не вторгался на мою территорию, я не вдавалась в подробности, почему он меня не хочет, и старалась быть хорошим другом, в русском понимании этого слова, конечно.
График жизни у нас был примерно такой: по утрам я завтракала свежим круасаном с соком и бродила по городу самостоятельно. После обеда я покупала продукты на маленьком рынке неподалеку и готовила дома ужин. Маню заезжал за мной после работы около шести, я кормила его, затем мы вместе шли гулять. Он всегда отнекивался от ужина и говорил - ну зачем ты, но было видно, что ему приятно пробовать домашние пирожки и борщики.
Потом мы шли знакомиться с какими-нибудь его друзьями, и нужно было каждый вечер болтать ни о чем. Это было сущее мучение, как ежедневный зачет по разговорному французскому.
По четвергам он преподавал язык африканским беженцам на каких-то благотворительных курсах, и я принадлежала сама себе. В эти дни я даже скучала без Маню, потому что уже привыкла к его добродушной компании.
В такие вечера я бродила по Парижу одна, смотрела на откормленных уток, разгуливающих по газонам, на полную луну, отражавшуюся в Сене и чувствовала себя почти счастливой. Почему почти? Потому что стоял апрель, а я была в городе любви совершенно одна.
Я уже обошла все музеи и галереи по два раза, Лувр целых три. Каждый раз без билетов конечно, русские друзья перед отъездом научили как. До 18 лет, оказывается, вход во все музеи бесплатный. Поэтому я смывала косметику, заплетала косички, одевала потертые джинсы, безумные кеды на каблуках и смешивалась с толпой американских школьников-акселератов. Меня ни разу не остановили.
Единственной роскошью, на которую я позволяла себе тратить деньги, был Гранд Опера. Я посмотрела несколько совершенных балетов Баланчина, полюбовалась росписями Шагала на потолке и почему-то только в театре почувствовала себя дома. Вообще ощущение от Парижа было странным, как будто я все здесь уже давно знаю, мне почти не нужна была карта.
Другим сюрпризом для меня стало то, что Эмманюэль, родившийся и выросший в Париже, никогда не был в театре.
-А зачем? спросил он удивленно, это же только для upper класс. Чушь, какая, подумала я, и, купив нам билеты, потащила его на балет. Он честно высидел до конца, и, по-моему, ему даже понравилось, но было видно, что демонстрации на улицах по субботам, доставляют ему куда больше удовольствия. С тех пор, наметились наши разногласия. Я для него была слишком романтичной и окультуренной, он для меня слишком приземленным и социалистическим. Общих тем для разговоров у нас было мало, да и языковой барьер все-таки мешал.
На выходные Маню тоже решил устроить мне сюрприз.
-Мы едем в Нант к моим друзьям, объявил он радостно, помахивая билетами на новый супер- скоростной поезд. А там мы пойдем в пеший поход: 34 километра вдоль Атлантического океана, добавил он, просто сияя, (наверное, это была месть за балет)
- Сколько километров? переспросила я.
- Много, засмеялся он.
- Ну, зачем, такие траты Маню?, пыталась возражать я.
- Молчи, ты мой гость, ответил он, притворно обидевшись.
В пятницу вечером мы прибыли в Нант. На вокзале нас встретила долговязая девица с безумными глазами и надувным шариком - бабочкой. О боже, испугалась я, присмотревшись повнимательнее, ведь эта та самая девица, которую я видела дома на фотографиях в альбоме Маню, они там, на лодке катались, целовались и вообще. Бывшая девушка, короче говоря. Зачем же он меня так подставляет под удар?
Бывшая девушка впилась в меня таким оценивающе-испепеляющим взглядом, что мне и вправду стало страшно. Отравит, или зарежет ночью, подумала я. От этих фам - фаталь, чего угодно можно ожидать. Проводив меня в мою комнату Полина, криво улыбнувшись, положила стеклянную баночку с конфетами на подушку и сказала: это наши знаменитые нантские леденцы - попробуй.
Как же, подумала я, попробую, а потом не проснусь. Ну, уж нет! Я поняла, что надо самой спасать ситуацию и кинулась на кухню, где Полина мыла посуду.
-Послушай, сказала я как можно доброжелательнее. Маню и я - мы просто друзья.
-Правда? загорелась надежда в ее сумасшедших глазах.
-Правда - правда, закивала я в ответ.
И тогда Полина поплакалась у меня на плече о своей несчастной судьбе. Она старше Эмманюэля на 10 лет, они вместе работали в одной благотворительной компании помогающей беженцам. Она уже тогда была замужем, за русским, кстати, с которым познакомилась в каком-то горном походе. У них шестилетняя дочь, но Витя больше любит водку, а она любит Маню. Вот такой любовный многогранник. Мы повздыхали, погоревали и отправились спать. На следующий день нужно было вставать в четыре утра.
Не буду даже описывать этот сумасшедший поход. Только французы способны себя так истязать, да еще за собственные деньги. Мне, такая форма отдыха была совсем не понятна, к тому же, как городскому жителю было ужасно тяжело пройти все 34 километра пешком, но зато красота видов и веселая компания, распевавшая французские песни, помогали преодолеть препятствия.
Перед отъездом в Париж Полина ворвалась в мою комнату, и начала почти рыдая уговаривать меня остаться, а она поедет вместо меня с Маню. Что я ей могла ответить? Мне было ее очень жаль, но ведь у нее маленькая дочь, симпатичный муж, приятный домик, может она все-таки останется?
Самое ужасное, что с Маню в поезде случилось примерно то же самое. Было так странно видеть как этот большой, нескладный мужчина вдруг начал плакать при отходе поезда.
- Ну что ты? испугалась я.
- Я все еще люблю ее, признался он.
- Возьми себя в руки, отреагировала я. Ты читал Анну Каренину?
- Нет, а что? спросил сбитый с толку Маню.
- Вот возьми и прочитай, там почти такая же ситуация, ответила я. А сейчас попробуй поспать, через два часа мы уже будем в Париже.
Через несколько дней Маню, как всегда после работы, заглянув в мою (свою, то есть квартиру) заметил радостно за ужином:
- Спасибо тебе, кстати.
- За что? удивилась я.
Он молча достал из портфеля Анну Каренину.
- Прочитал, полегчало? осведомилась я.
- Угу. Давай ты будешь моим частным психологом, попросил он.
- Давай, согласилась я, ты ешь пока.
На следующие выходные ко мне из Лондона приехала подруга - англичанка и это как-то разрядило накаляющуюся атмосферу. Почему накаляющуюся? Ну, все-таки мужчина и женщина, (уже причина) каждый день встречаются, вокруг весна, оба свободные. Моя подруга Карен сразу это заметила.
- Послушай, он на тебя так смотрит, разве ты не чувствуешь?
- Никак он особенно не смотрит, - успокаивала я ее. - Не придумывай.
- Нет, ну все-таки, отвечала она несколько задетая. На меня он так не реагирует.
- Я его русской кухней приворожила, отшучивалась я.
Шутки шутками, но незаметно для себя, с каждым днем мы становились все ближе.
Больше всего, как ни странно, я любила тихие вечера, когда мы никуда не ходили, а сидели дома. По закрытым ставням уютно шелестел дождь, Маню постукивал клавишами компьютера, я, поджав ноги, сидела в углу дивана и читала словарь. Было тихо, уютно, спокойно и очень хорошо. Трудно поверить, но из всего парижского разнообразия впечатлений - это самое любимое. Дождь и мы сидим дома, иногда переглядываемся и молча улыбаемся. Потом он обычно выключал компьютер, одевал плащ, целовал меня в обе щеки и уходил. И только после того, как он уже ушел, я замечала, что все выписанные из словаря на листок слова - о любви.
Но вот настала пора моего отъезда. Накануне Маню вручил мне корзинку сыров и подарочную упаковку дорогого вина.
- Я знаю, русские всегда с собой это увозят, сказал он. Я купил тебе самое лучшее, чтобы ты не бегала, не искала.
- Маню, ну зачем! оскорбилась я. Ты и так столько всего для меня здесь сделал.За что?
- Parce que tu es jolie et gentille, объяснил он просто.
В тот вечер я приготовила блинчики с черной икрой, которую припасла к особому случаю.
- Давай откроем к ним твою водку, предложил Маню, он знал уже, что по правилам - красная икра под шампанское, черная под водку. Кулинарные правила в этой стране соблюдались строго.
- Но, во-первых, это твоя водка, а во-вторых, я ее не пью, возразила я.
- Надо, сказал Маню открывая. И добавил единственную фразу, которую знал по-русски:
- "Пьяная, но красивая". - Я же должен знать, как правильно нужно пить русскую водку.
Пришлось постоять за честь родных традиций и залпом выпить полстакана. После этого у меня брызнули слезы из глаз, почти как у клоуна в цирке.
- Пойдем на воздух? предложил Маню.
Мы долго гуляли по набережной, зашли по дороге к кому-то из его друзей, которых у него, было, кажется, бесконечное количество. Там мы еще что-то ели и пили, я уже плохо помню.
Помню только, как мы очутись в метро, и он дал мне свой билетик, сказав, что поедет на велосипеде отсюда домой. Я прошла через турникет и вернулась к барьеру попрощаться. -Ну, Пока?- Пока. Мы стояли по разные стороны железного барьера, и он был настоящей преградой между нами во всех смыслах - физическом, символическом, языковом, границей между нашими странами, разными характерами и образом жизни. Мы постояли еще немного. И вдруг, словно какая-то сила бросила нас друг к другу. Не сговариваясь мы начали целоваться - жадно, взахлеб, как будто у нас отнимают, как будто это в последний раз в жизни.
Когда его губы оторвались на секунду, я поняла, что должна сейчас сделать только одно - быстро, не оборачиваясь, повернуться и уйти. Ни в коем случае не оглядываясь. Не повторяя ошибки Орфея. Иначе, если я обернусь, я точно знала, что брошу все и останусь здесь навсегда, а это совсем невозможно. Что нам будет больно друг без друга, сложно видеться и...
Всю ночь я не могла спать. Прислушивалась к каждому шороху и скрипу, мне все казалось, что это его велосипед останавливается у дома, и он поднимается по лестнице.
В аэропорту Шарль де Голль на следующее утро мы неловко прощались. Я упиралась взглядом в его шею, он смотрел куда-то поверх моей головы. Мы оба молчали, потому что понимали, что слишком разные и ничего не возможно.
- Пиши, добавила я.
- Обязательно, отозвался он.
Больше мы не виделись. Но он время от времени действительно писал мне, как и обещал.
Вот и на этот Новый год я получила странную открытку - фотографию. На ней были изображены груднички - двойняшки. И подпись на обороте, это мои сыновья - Антоний и Максим. С новым годом! Целую. Эмманюэль.
Я села на кровать и заплакала. И думала о том, почему его велосипед не остановился тогда под моими окнами и почему он не вернулся той ночью?
Категория: Франция | Добавил: sveta (23.01.2008)
| Автор: E.Piaf
Просмотров: 1557
| Рейтинг: 0.0 |
Вы овладеете английским!
Вы верите, что всего за несколько часов можно понять, как поставить правильное произношение, не изучая долго и нудно теоретическую фонетику, а всего-лишь поймав "фокус" языка?
Вы верите, что за несколько часов можно понять всю систему английских времен, которую безуспешно учат годами в школе, институте или на курсах?
Вы верите, что вместо скучных учебников можно заниматься по Вашим любимым фильмам и сериалам, испытывая при этом восторг и наслаждение от занятий английским?
Мы не только верим, а и твердо убеждены, так как уже сотни людей прошли по этому пути и поделились с нами своми успехами и достижениями!
И мы верим в Вас, потому что Вы легко научились говорить на языке, который на порядок сложнее английского!
Поэтому более простым и логичным английским Вы овладеете гораздо быстрее и легче! Конечно,если будете делать это правильно, естественным путем - моделируя носителей языка. Руководствуясь при этом не громоздкими правилами, а простыми и понятными визуальными моделями!
Получите бесплатно материалы - подпишитесь на рассылку!
Получите результат немедленно - приступайте к занятиям прямо сейчас!
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Главная страница 
