Нужен ли современному Узбекистану язык Пушкина?
Тайерагох. Так на узбекском называется аэропорт. Университет — теперь дорулфунун. В языке эти слова пока не прижились, да и на здании ташкентского аэропорта на латинице можно прочесть привычное слуху AEROPORTI. Зато язык принял много других новых слов. Район — это туман, область — вилайет, адрес — манзилгох. В Ташкенте, как и по всей стране, сменились многие вывески. После реконструкции бывшая гостиница «Россия» стала «Гранд-отелем». А за шестнадцать лет, что прошли с момента установления дипломатических отношений между Российской Федерацией и Республикой Узбекистан, выросло поколение, для которого русский — один из многих иностранных языков.

Мой друг, который учился в одной из центральных школ города Ташкента, рассказывал мне, что у них каждый урок узбекского языка («узбек-тили») начинался с «политинформации». То есть, в класс заходила училка-узбечка, говорила несколько заведомо непонятных русским ученикам фраз и под дружный утробный хохот учеников-узбеков принималась во все горло ржать над растерянными школьниками, а когда ей надоедала эта забава, она напускала на себя благородный гнев и вопила на весь класс, что русские ученики - бездари, безмозглые лентяи, дубы и придурки, не хотят учить узбекский язык, хотя «по узбекской земле ходят и узбекский хлеб жрут».