В этом году исход конкурса «Евровидение» представляется особенно любопытным. Не потому, разумеется, что на рынке европейской попмузыки произошло и происходит что-то знаменательное, сверхординарное... Что на рынке шоу-бизнеса повеяло свежим ветром перемен, обнаружились новые тренды, зажглись новые звезды, изменились вкусы массовой публики. Два полуфинала показали, что все тоже самое, что мы видели в прошлом году, в позапрошлом, поза- позапрошлом и т.д. Словом, на западном фронте шоу-бизнеса без перемен.

А любопытно потому, что за минувший год несколько больше, чем это обычно бывает, воды утекло. 

Первое. Россия, как многие уверяют, встала с колен и отряхнула с них прах былых комплексов.

Второе. Еще более, чем прежде, обострились межгосударственные отношения с некоторыми странами по периметру наших границ - странами Балтии, Украины, Грузии...

Третье. Не стерлось из памяти «дело Литвиненко».

Четвертое. На Балканах продолжают размножаться вегетативным способом независимые государства. Вчера - Косово. Завтра - Абхазия?    

...С одной стороны, стало быть, Европа энергично глобализуется и семимильными шагами идет к реализации мечты о едином гуманитарном пространстве. С другой стороны, то и дело возникают обоюдоострые коллизии по линиям государственных границ, по отношению к  историческому Прошлому, что сказывается на общественном климате Настоящего.

Получается как с погодой: глобальное потепление чуть ли не каждую неделю сменяется глобальным похолоданием. Какие у нас были заморозки в отношениях с британцами. И вдруг... вмиг все ледяные торосы растопил футбол. Сначала - в славном городе Манчестере, где «Зенит» красиво обыграл шотландцев. Затем - в столице нашей Родины, где уже сам Манчестер праздновал победу над своим извечным соперником - Лондоном, столицей не нашей Родины.    

Собственно, нечто похожее следовало бы ожидать от шоу-сонга  в городе Белграде. Но подозреваю, что это вообще - другая «сонг».

В прошлом году «Евровидение» кончилось раздором между Россией и Веркой  Сердючкой. В этом году еще ничего не началось, а уже чуть ли не на смерть разругались продюсерские команды российской и украинской звезд.

Почтившая вчера свои присутствием Белград Сердючка тут же и ляпнула с присущей ей прямотой: «Кругом интриги, натужные улыбки, а за пазухой - булыжники».

***

Всеевропейское шоу эстрадной песни задумывалось полвека назад как нечто такое, что могло бы подарить очухивающимся от войны народам континента минуту единения, радость общности и толику взаимной признательности.

Идея была замечательной. Да со временем, она заметно деформировалась.

Казалось бы, что на эмоциональном уровне после футбола является наивернейшим средством взаимопонимания для народов разных культур, как ни поп-музыка. Она также наднациональна, как наднационально  голливудское кино. Этнографические добавки, коими регулярно пользуются мастера поп- и рок-музыки ничуть не противоречат наднациональным поползновениям масскультуры.

«Добавки» - для вкуса, для стимуляции аппетита, для симуляции национальной неповторимости. И не более того.

Более того то, что поп-музыка - это сбывшаяся мечта массового человека об эсперанто.

...Все было мило и чинно, пока только страны старой Европы с устоявшимися демократическими традициями обменивались достижениями собственной масскультуры. Каждое шоу смотрелось как красочная манифестация всеобщей радости в спортивной упаковке. И главное: без национально-патриотического фанатизма.

Но едва в соревнование стали вовлекаться слаборазвитые территории центральной Европы, затем - восточной Европы, впоследствии новообразованные государства из югославских и советских осколков, как сразу резко возрос градус претензий участников.

Кстати, возрос этот градус по внятным причинам. Просто для новоиспеченных государств «Евровидение» стало лишним аргументом и в тоже время эффективным инструментом национально-государственного самоутверждения на расширяющейся общественно-политической арене западного мира.

Песня с некоторых пор начала «работать» не как коммуникация, а как амбиция.

Я утрирую ситуацию, но только с тем, чтобы обнажить тенденцию. А она, впрочем, и так очевидна. «Евровидение» довольно быстро с помощью стремительно прогрессировавшей видео-технологии трансформировалось из конкурса эстрадной песни в ярмарку тщеславия национальных поп-идолов.

Нынче «Евровидение» - ярмарка тщеславия в основном новоявленных государств. Главный приз здесь - право провести следующее шоу в столице страны-победителя. А это уже само по себе - благословенный пиар для нее.

Старушка-Европа (Англия, Франция, Испания, Германия - страны-учредители конкурса) благосклонно наблюдает за волнениями своих меньших братьев и сестер, почти не участвуя в борьбе за первенство.

Преуспевают в ней, как нетрудно заметить, страны новой Европы. Показательна география столиц, где в последние годы проходили конкурсы: Стамбул, Киев, Афины, Хельсинки. Теперь - Белград. Кто следующий? Если верить букмекерам, то Москва. Если довериться экспертам, то... Ереван. А если положиться на волю телезрителей, то здесь... все непредсказуемо.

Дело в том, что зрители в массе - не ценители; они - болельщики. Опять же в массе. В такое положение их поставили организаторы шоу. Нельзя голосовать за своего поп-идола. Но можно отдать голос за соседа по региону, за того, с кем ты жил еще недавно на одной лестничной площадке, в соседнем подъезде, в доме напротив, в общем культурном пространстве.

На рынках интернет-голосования, эсемес-голосования стихийно сложилась бартерная практика. Дания, как правило, отдает высокие балы Швеции, Финляндии, Норвегии, а те платят ей тем же. Точно также обстоит дело и с балканскими странами, и с постсоветскими республиками.

Понятно, что организаторы, запретив зрителям голосовать за посланцев своих стран,  желали минимизировать в определении победителя фактор национального патриотизма. Они его минимизировали, но на смену ему пришел региональный патриотизм, который тоже не способствует объективной оценке. А есть еще западноевропейская политкорректность. Тоже ведь фактор. 

Сегодня, когда стали известны имена всех участников финального тура «Евровидения», можно сказать, что завтра основная борьба развернется между поп-идолами Балкан и СНГ. Первый вопрос: чья «корзина» шире? По предварительным прикидкам более вместительной кажется русскоязычная корзина. Один из комментаторов по окончании второго полуфинала удачно пошутил: финал по составу участников выглядит как открытый чемпионат СССР. Пожалуй, точнее: как открытый чемпионат СНГ.

Разумеется, как это случается в спорте, из-за спины фаворитов может выскочить тот, на кого никто не ставил. И не забудем, что на исход борьбы могут повлиять те психогеополитические подвижки, о которых я упомянул в начале колонки.

С этой позиции конкурс «Евровидения» и представляет особенный интерес. И я склоняюсь к мысли: единственный интерес. Потому что музыкально-вокальная составляющая шоу, судя по тому, что мы увидели накануне, - сплошная тщета. Шоу голосования интереснее шоу представления.

А нельзя ли их в эфире поменять местами? Чтобы сначала телевизионный люд раздал бы балы участникам, а потом для особо выносливых зрителей артисты показали свое искусство.