Знаете ли вы, сколько существует на свете языков? Учёные полагают, что около трёх тысяч. Около трёх тысяч «живых» языков и примерно столько же «мёртвых»!

Язык является как наукой, так и средством общения. Как наукой языком интересуются в основном только языковеды. Но любой человек, независимо от его наклонностей, всегда интересуется языком как средством общения. И как средство общения язык, несомненно, доступен каждому независимо от его способностей.

Ах, с каким бы удовольствием я себя выпорол!

«Не знаю языков. Ах, с каким бы удовольствием я себя выпорол! Без знания языков чувствуешь себя, как без паспорта». Вот как горько сожалеет великий мастер русского слова Антон Павлович Чехов о незнании иностранных языков. «Зачем я не знаю языков? Мне кажется, беллетристику я переводил бы великолепно. Когда я читаю чужие переводы, то произвожу в своём мозгу перемены слов и перестановки, и получается у меня нечто лёгкое, эфирное, подобное кружевам».

Зависть белая! Она ведь не порок. Наоборот, один из сильнейших стимулов в любом творчестве. Приди она к писателю раньше, заставь его изучать языки, и мы читали бы теперь произведения многих зарубежных авторов в переводе Чехова. Но этого не произошло. Правда, не ясно, нужно ли нам сожалеть об этом.

Я был там словно глухонемой

Мнение, что всякий образованный человек обязательно должен в той или иной степени владеть иностранным языком, прочно вошло в нашу жизнь. И мнение это никто не пытается опровергнуть, дабы не быть скомпрометированным и не прослыть невеждой. Более того, если раньше школьник слышал о пользе иностранного языка (а заодно и учил его) с пятого класса, то теперь всё это зачастую начинается уже в детском саду и нередко не кончается даже с завершением образования. Таким образом, число лет, отведённых на изучение одного иностранного языка, получается двузначным. Но факт этот, несомненно положительный, не в полной мере соответствует закону о переходе количества в качество. Речь идёт о многократно наблюдаемом явлении: те, кто по многу лет изучают иностранный язык, в конечном итоге либо не владеют им совсем, либо почти не владеют.

Недавно из поездки в Лондон вернулся один мой знакомый. Талантливый математик, он блестяще защитил докторскую диссертацию, когда ему не было ещё тридцати лет. Несмотря на свою молодость, он завоевал авторитет в науке, работы его были переведены на многие языки, и вот ему предложили поехать в Англию для встречи и обмена опытом с зарубежными коллегами. В этой поездке советскую делегацию сопровождал переводчик, и молодой учёный, хотя он и не говорил на английском языке, чувствовал себя уверенно, даже не подозревая о трудностях, с которыми предстояло ему столкнуться.

«Я был там словно глухонемой, – жаловался он по приезде, – никакого контакта с зарубежными математиками не получилось. Доклад свой я с помощью переводчика сделал, на этом всё и кончилось. Русский язык там почти никто не знает, а я не владею английским. Литературу по своей специальности читаю на трёх европейских языках, но говорить не могу ни на одном из них. Переводчик? Переводчик хорошо знает язык, но не математику. Я пытался вести научную беседу через переводчика, но получалось очень длинно и как-то беспомощно, так как он обычно не мог уяснить себе даже суть проблемы. Да разве можно требовать от переводчика знания математики, физики и других наук? А вот мне бы не мешало овладеть навыками английской речи в школе, институте и аспирантуре, где я этот язык изучал. Тогда я не придавал ему никакого значения и, «проходя» его тринадцать лет, фактически проходил мимо него. Вот я и наказан. Поездка, от которой я так много ждал и которая могла бы принести мне столько пользы, оказалась пустой...».

Итак, ещё один человек, который бы с удовольствием себя выпорол за то, что сам себя ограбил.

Самоограбление, кстати, будучи явлением, в сущности, редким, при изучении иностранных языков стало почти закономерностью. А о причине этой закономерности несложно догадаться, прочитав высказывание Питера Хэгболдта.

В известном сборнике «Физики продолжают шутить» (М., «Мир», 1968) напечатана новелла о том, что думают о целесообразности изучения иностранных языков представители типично «не языковых» профессий.

Говорят, что великий физик Гиббс был очень замкнутым человеком и обычно молчал на заседаниях учёного совета университета, в котором он преподавал. Но на одном из заседаний, когда решался вопрос о том, чему уделять в новых учебных программах больше места – математике или иностранным языкам, он не выдержал и произнес речь. «Математика – это язык!» – сказал он.

Что ж, речь Гиббса никак не назовешь бессодержательной, хотя она и отнюдь не в пользу иностранных языков. Математика, по его мнению, – это язык, на котором могут изъясняться и понимать друг друга все учёные мира без помощи слов.

Этого же мнения придерживался и мой знакомый. До некоторых пор.

На каком, собственно, языке вы делали доклад?

Кто возьмёт на себя смелость утверждать, что овладеть иностранным языком – дело не хитрое? Разве что тот, кто никогда этим не занимался. А вот пытался ли кто-нибудь установить, насколько хорошо надо владеть иностранным языком, чтобы использовать его в своей работе, не попадая при этом в курьезную ситуацию? Этого, по-видимому, не пытался сделать никто. А практика между тем показывает, что разница между незнанием языка и знанием его «постольку-поскольку» порой весьма незначительна! В уже упоминавшемся сборнике есть прекрасный пример такого «знания».

Известный венгерский физик Лео Сцилард читал свой первый доклад на английском языке. После доклада к нему подошел физик Джексон и спросил: «Послушайте, Сцилард, на каком, собственно, языке Вы делали доклад?». Сцилард смутился, но тут же нашёлся и ответил: «Разумеется, на венгерском, разве Вы этого не поняли?». «Конечно, понял. Но зачем же Вы натолкали в него столько английских слов?» – отпарировал Джексон.

Пример этот не только весьма поучителен, но и полезен: он помогает определить минимальный уровень владения языком.

Определение это можно сформулировать так: уровень владения иностранным языком не должен быть ниже того, при котором иностранец безошибочно узнаёт в нём свой родной язык.

А что, если знать все слова?

Успех всякой деятельности, несомненно, во многом зависит от того, какие методы используются для его достижения. Это в полной мере относится и к изучению иностранных языков. По количеству методов, используемых для их изучения, иностранные языки занимают, пожалуй, одно из первых мест. Правда, по качеству эти методы далеко не равноценны, но каждый из них непременно находит себе поклонников.

Так, известный французский методист Гуэн, обладая феноменальной памятью, взял толстый немецкий словарь и, вопреки голословным утверждениям Вити Л., что это, дескать, невозможно, выучил из него наизусть все слова. Кроме того, он основательно освоил немецкую грамматику. Полагая, что всесторонне овладел языком, Гуэн поехал в Германию слушать лекции в университете.

Велико, однако, было его разочарование, когда он обнаружил, что, несмотря на приобретённый им «багаж», он не только не понимает немецкой речи, но и сам ничего не может сказать. Говорить и понимать – вот чему, оказалось, он не научился.

Но в чём же дело? Почему, несмотря на вложенный труд, «словозубрёжный» метод не принёс успеха?

Прежде всего, видимо, потому, что любое слово живёт полной жизнью только во фразе. Взятое отдельно, оно мертво. Мёртвым оказался и весь «словарный запас» Гуэна.

К тому же в разных предложениях одно и то же слово может иметь не только разное, но даже противоположное значение. Так например, английское слово odds переводится как первенство, разногласие, преимущество, шансы.

Совершенно очевидно, что знание одного из значений этого слова не даёт возможности даже угадать другие его значения.

Слово odds – не исключение. Большинство слов в языке имеют не одно, а множество значений, которые познаются из множества фраз путем языкового опыта. Из одного предложения можно узнать только одно значение слова.

Таким образом, учит нас языковый опыт, а не словарь. Словарь – лишь посредник при первом знакомстве, и злоупотреблять им не следует.

Залог успеха

Из чего же складывается языковый опыт и как его приобрести?

Если мы обратимся к толковому словарю за значением слова «опыт», то получим определение, которое, несомненно, поможет нам ответить на поставленный вопрос. Согласно толковому словарю опыт – это совокупность практически усвоенных знаний, умений, навыков.

Значит, для накопления языкового опыта необходимо, прежде всего, практическое применение полученных знаний. Иными словами, для того, чтобы научиться говорить и понимать, писать и читать на иностранном языке, следует как можно чаще это делать, используя для этого всякую возможность.

Речь наша состоит из единиц, которые сохранились в памяти потому, что мы часто слышали или встречали их при чтении. Чтение, таким образом, является не только одной из основных целей, но и важнейшим средством изучения иностранного языка. Обогащая наш словарный запас, оно способствует углублению уже накопленных знаний. Читая, мы не только знакомимся с новыми словами, но и узнаём, в зависимости от контекста, другие значения известных нам слов. Кроме того, как пример правильного использования изучаемого лексического материала, чтение представляет собой для нас важнейшую форму практики.

Но для того, чтобы чтение на иностранном языке приносило пользу и удовлетворение, необходимо соблюдать следующие условия.

Материалы для чтения должны соответствовать уровню владения языком на данном этапе, и подбирать их следует, руководствуясь принципом «от простого к сложному». Начинать лучше всего с адаптированной литературы, постепенно переходя к чтению оригинальной.

Чтение – это прежде всего источник получения информации, поэтому при выборе книг на иностранном языке желательно сочетать приятное с полезным и читать то, что вас особенно интересует, – будь то классика, приключенческая литература или детективы. Кроме того, старшеклассникам рекомендуется читать интересующие их статьи из иностранных научно-популярных журналов, так как это подготавливает их к чтению зарубежной литературы по выбранной специальности.

Важно также соблюдать следующее правило: читать систематически, прочитывать ежедневно хотя бы одну страницу иностранного текста.

Далее, при чтении на иностранном языке по возможности следует избегать перевода. Перевод зачастую сравнивают с костылем, который нам не нужен, когда мы можем ходить без него. «Ходить» в данном случае означает читать так, чтобы улавливать содержание, не останавливаясь на форме. Полное понимание при чтении приходит только с практикой.

Это же относится и к пониманию «на слух». «Научить» свое ухо воспринимать иностранную речь не менее важно, чем научиться говорить, писать и читать на этом языке. Нередко даже хорошо владеющие языком люди, впервые оказавшись за границей, чувствуют себя поначалу растерянными, ничего не понимая из того, что говорят вокруг. У иных даже создается впечатление, будто они слышат магнитофонную запись, воспроизводимую на повышенной скорости. Однако через некоторое время ощущение беспомощности проходит, так как ухо постепенно адаптируется к непривычному темпу речи.

Научиться понимать «на слух» – одна из основных задач при изучении иностранного языка. Для этого необходима постоянная практика. Иначе говоря, чтобы научиться слышать, надо как можно больше слушать.

Начинать лучше всего с пластинок, прослушивая один и тот же текст до тех пор, пока не будет достигнуто полное его понимание. При выборе пластинок на иностранном языке следует придерживаться того же принципа, что и при выборе материалов для чтения: «от простого к сложному».

Когда понимание пластинок не будет вызывать трудностей, можно начать прослушивание радиопередач на иностранном языке. Воспринимать естественную речь, конечно, намного сложнее, чем работать с пластинкой или магнитофонной лентой. Но отчаиваться, столкнувшись с трудностями, не следует: понимание радиопередач на иностранном языке приходит постепенно. Поэтому так же, как и читать, слушать речь на иностранном языке желательно ежедневно, уделяя этому хотя бы минут пятнадцать.

Не правда ли, трудно представить себе шофёра, который безупречно знал бы правила уличного движения, все приёмы вождения машины, знал бы, как машина устроена, но... не умел бы её водить? Не менее трудно вообразить себе математика, знающего множество формул, но не умеющего ими пользоваться при решении простейших задач. Зато ни у кого почему-то не вызывает изумления тот факт, что, много лет изучая иностранный язык, основательно усвоив его грамматику и выучив к тому же массу слов, многие не могут заставить себя произнести на нём фразу. В чём же дело?

Учась выполнять математические операции, мы делаем ошибки и не стыдимся этого. Учась водить машину, шофёр тоже неизбежно где-то ошибается, но продолжает свой путь. Но вот многие из тех, кто изучает иностранный язык, настолько страшатся (или стесняются) своих ошибок, что предпочитают «правильно» молчать. Результат говорит сам за себя: никому пока ещё не доводилось научиться говорить, сохраняя при этом молчание.

Об этом же свидетельствует высказывание известного полиглота, члена Академии наук Эстонской ССР, профессора Пауля Ариетэ:

«... В языках я больше всего люблю и ценю возможность общения, живого разговора. Свои научные работы я пишу на 15 языках, а говорю на 20 языках. Эти «ножницы» объясняются тем, что новый язык я начинаю учить с разговорной части.

... Уже больше 30 лет преподаю я в Тартуском университете иностранные языки. Мой главный принцип – как можно скорее заставить студентов «заговорить»... Те, кто стесняются, боясь сделать ошибку в ударении, неправильно употребить тот или иной оборот, никогда не научатся свободно говорить. Смелость, так же как и в любом другом деле, – залог успеха при изучении языков».