О чем не пишут в учебниках истории Мы ехали в Закарпатье отметить свой профессиональный праздник. Традиция у нас такая – репортеры должны отмечать День печати в дороге. Лучше сказать – в пути за приключениями. На этот раз нас привлекала еще одна цель: месяц назад в этом краю побывала наш корреспондент Татьяна Шеламова, и всем предстояло сверить свои впечатления с ее мнением (обычно восторженным). Конечно, этой цели мы добились: Ужгород не похож на крупный туристический центр с если не вылизанными улицами, так навязчивым сервисом. Здесь люди еще не научились «работать на клиента». Они живут своей повседневной жизнью, не понимая, что горы – та составляющая, которая может принести большие дивиденды. Их улицы разбиты и плохо освещены по ночам, на тротуарах зияют огромные дыры, в цветочницах, оставленных на память советским прошлым, растет крапива. Но тут же – на каштанах огромные розовые «свечи», последние деньки цветущей сакуры, за низкими заборами – кустарниковая магнолия и пышная сирень. Над городом стоит сладкий запах весны.
Еще одно чудо – его люди. На наших улицах уже не встретишь такого домашнего тепла, как там. В Ужгороде мы попали в непогоду: улицы заливал ливень с крупным градом. И надо же – стихия случилась как раз в тот момент, когда мы отпустили отдохнуть водителей и оказались без транспорта. В один из маленьких частных магазинчиков несколько наших коллег забежали спрятаться от дождя. Тщательно изучили полки с обувью, а дождь все не кончался. Тогда мы встали у двери, проклиная неловкую ситуацию – в маленьком помещении наши тела застопорили вход. Как же мы удивились, узнав, что на нас не сердятся за это. «Что вы стоите? – ласково спросила хозяйка. – Садитесь на диванчики, стоять же тяжело». Пораженные, мы заняли диваны и дождались последней капли непогоды. Легкость в отношениях – еще одна достопримечательность Закарпатья.
Открытые ветрам, но не врагам
Пожалуй, каждому пограничному городу уготовано на протяжении своей истории переходить из рук в руки, от одних властителей к другим. И Ужгород в этом плане очень похож на город над Бугом. Правда, в отличие от нашего города, в архитектуре Закарпатья сохранилось немало немых свидетелей прошлого. Один из них – массивный Ужгородский замок.
Итальянский мотив и берестейская параллель
Первый же взгляд на замок вызывает чувство гордости за старых мастеров: «Умели строить на века»! И сказано не ради красного словца – возведение нового замка (до этого существовал и более старый) началось еще в 1320-х годах. Знаток архитектуры сразу определит итальянские мотивы в мощном фортификационном сооружении. И это неудивительно. В 1322 году замок был передан итальянскому аристократическому роду французского происхождения Другетти, представители которого владели крепостью почти 370 лет.
Расположенный в центре старого города ансамбль издали не выглядит высоким. Но достаточно подойти к навесному мосту, ведущему в глубину строения, как все становится на свои места. Мощные стены и бастионы словно вырастают из земляного рва глубиной до 10 метров. Сам замок имеет форму неправильного четырехугольника, в каждом углу которого высятся мощные бастионы староитальянского типа. Еще один, пятый бастион, достроенный в конце 17-го века, выступая из стены, грозно высится над крутым обрывом.
Увы, годы и люди сделали свое дело – местами в крепостной стене зияют проплешины. Только фундамент остался от величественного костела св. Юрия 14-го века. Зато внутри замка сохранился дворец, в котором насчитывается около 40 залов и других помещений. Сегодня здесь развернул свои экспозиции Закарпатский краеведческий музей.
Для автора этих строк находкой стал портрет князя Трансильвании Ференца Ракоши II. Его имя хорошо известно в Венгрии, Румынии, Австрии, ну и конечно в закарпатской Украине. Самое значительное его деяние – организация движения против власти Габсбургов и руководство им в 1703-1711 годах. Правда, успев побывать даже «правящим князем» Венгрии, Ракоши в итоге потерпел поражение. К слову, именно в Ужгородском замке он принимал послов российского царя Петра I в надежде заполучить Россию в свои союзники.
Казалось бы – далекая от наших мест история. Но портрет трансильванского вельможи напомнил о его отце, Ференце Ракоши I. Первый графический вид Бреста, дошедший до нас через столетия, является изображением осады города в 1657 году войсками шведского короля Карла Густава Вазы. На гравюре – вельможи, собравшиеся тогда у стен Берестейского замка. Один из них как раз и есть Ракоши I, в то время союзник шведов в войне с Речью Посполитой.
Поздороваться с литовским князем Стены Ужгородского замка растут из земли. Фото Андрея Рыбачука.
Если Ужгородский замок «скрывается» среди жилых кварталов, то замок в Мукачево гордо возвышается не только над городом, но и над всей близлежащей местностью. Это грандиозное сооружение имеет несколько уровней обороны, и взять его с ходу было практически невозможно.
Собственно говоря, в ходе военных действий он пал только один раз. Случилось это в конце 17-го века. В то время замком владел Имре Текели, который в кровопролитной австро-турецкой войне стал на сторону Порты (Османской империи). Правда, в 1685 году хозяин был обвинен в измене и арестован турецкими властями. В этом же году к Мукачевскому замку подошла огромная австрийская армия. Оборону возглавила супруга Имре, красавица Илона Зрини. Почти три года австрийцы не могли взять твердыню. И лишь измена нескольких офицеров вынудила хозяйку замка сложить оружие.
Случилось это лишь после того, как предатели отравили воду в замковом колодце. Это уникальное сооружение достигало глубины в 85 метров! А его строительство связано с появлением многих легенд. Одна из них говорит о том, как владельцу замка Федору Кориятовичу выкопать колодец помог сам черт. Он взялся за эту работу, когда князь пообещал заплатить мешок золота. Но оказалось, что в казне денег не было. После долгих препирательств вельможный господин условие выполнил, зашив в мешок два золотых. В конце концов, размер мешка не оговаривался.
Кстати, Федор Кориятович, при котором в основном и появились мощные стены, глубокие рвы, тайные подземные ходы и многое другое, и сегодня находится в своем замке. Правда, только в виде скульптуры. Но зато какой! Считается, что тот, кто прикоснется к медному пальцу князя, станет богатым. Или же исполнится заветная мечта. Правда, надо еще положить к ногам скульптуры монетку. Исполняются мечты или нет, точно не известно. Но палец князя от прикосновений сияет как золотой.
Глядя на скульптуру, еще раз убеждаешься, насколько переплетены судьбы государств. Ведь Федор Кориятович тесно связан с историей Великого княжества Литовского. Он был внуком князя Гедимина, того, при котором Берестье вошло в состав ВКЛ. После своего отца, Корията, Федор стал княжить в Новоградке (Новогрудок), а затем в Подолии. В 1393 году его двоюродный брат, знаменитый Витовт, принял решение ликвидировать Подольское княжество. Федор «не согласился» с таким решением и вместе со многими сподвижниками (наверняка среди них были и белорусы) обратился за помощью к венгерскому королю. Тот войну с Витовтом не стал начинать, но выделил беглецу во владение Мукачево, которым Кориятович и правил с 1396 года до своей смерти в 1414 году. И кто знает, может, камни замка скреплялись руками и берестейских мастеров?
Ожившее село на Замковой горе
На южном склоне Замковой горы в Ужгороде находится уникальный музей народной архитектуры и быта. Только здесь можно увидеть расположенные по соседству местные, румынские, венгерские хаты. Благодаря собранным со всего Закарпатья усадьбам и уникальным народным экспонатам, здесь успешно развивают агротуризм.
Причем выглядит поселение очень естественно. Не зря этот музей под открытым небом называют живым селом. Около каждой хаты на свежеобработанных грядках растут овощи, рядом мужчины косят траву. Турист словно переносится на сотни лет назад. Например, здешняя церковь была построена в соседнем Мукачевском районе в 1777 году. Ее деревянный купол заметен издалека. Строение словно покрыто нетленной чешуей-дранкой, никогда не красилось, но, несмотря на это, выглядит привлекательно. К сожалению, фотографировать в церкви удивительной работы иконостас и любую утварь строго запрещено.
Полтора десятка «доглядчыць», или хозяек, в каждом доме расскажут путнику об особенностях каждого экспоната.
– Ця хатка с Мукачевского району мае 137 рокiв, – рассказывает пани Мария. – Она принадлежала заможному селянину-сапожнику.
В старом сельском доме сразу чувствуешь запах глины и мела. Хата полукурная. Оказывается, за дымоход надо было платить налог, вот и экономил сельчанин. Причем в таком способе отопления наши предки видели свои достоинства. Благодаря дыму, крыша как бы просмаливалась, ее не точили черви.
Пани Галю, хозяйку румынской хаты, мы застали за мытьем пола. Причем, делала она это по старинным правилам, разглаживая рукой глину. Поверхность в один миг становилась «новой» и гладкой. По словам собеседницы, дом привезен из района, где компактно проживали румыны. Особенность – фаянсовые тарелки на стене, между ними иконы. Они написаны на стекле масляными красками зеркальным способом. Жители обязательно украшали дом резными тюльпанами, высаживали эти цветы во дворе. Нигде больше не встретишь таких высоких двустворчатых ворот с орнаментом, как здесь. Дом, к тому же, стоит на камнях. Площадку под строительство выкладывали необработанными булыжниками, пересыпали их глиной. И только потом ставили основание дома.
В расположенной по соседству венгерской хате преобладет характерный синий цвет, а ручники – бордовые. Крыша очень высокая, треугольная. Это для того, чтобы в горных районах на ней не задерживался снег, ведь в суровые зимы тяжелые осадки могли легко проломить деревянное строение. Вот и получалось, что расстояние в доме от пола до потолка в три раза меньше, чем вся крыша. Зато в маленьком пространстве лучше и дольше держалось тепло, меньше требовалось топлива. Колесо мельницы крутится с конца XIX века. Фото Андрея Рыбачука.
Но больше всего поразило жилье гуцулов. В доме у них все из дерева. Привлек внимание стол с необычно толстой поверхностью и несколькими углублениями. Подумалось, для того, чтобы ставить в них миски. Ан нет! Как пояснила «домовладелица», глины, пригодной для производства посуды, в некоторых высокогорных районах Закарпатья не было. Вот и придумали предки довольно простой способ употребления пищи. В те самые углубления... наливали еду и ели. Снизу имелось маленькое отверствие для стока воды при мытье «посуды». Хотя остатков практически не было. Семью в 10-15 человек прокормить было непросто.
Поражает то, что все дома сделаны из очень качественного мощного дуба, реже – ясеня. Такую непростую для обработки древесину нужно было поднять наверх без всякой техники, умело сложить. В музее под открытым небом представлены корчма, а также «промышленные» объекты того времени – гончарная печь, кузня, работающая водяная мельница, имеется выставка используемых сельхозорудий.
Можно представить, какую большую работу пришлось провести энтузиастам. Каждый дом, сарай, улья для пчел, голубятни, специальные приспособления для сушки семян были закуплены в каждом районе Закарпатья. Затем перевезены и сложены в живой деревне, размещены как на карте. Здесь находятся также около 15 тысяч мелких экспонатов – шедевров народного творчества. В том числе лучшие работы бондарей, вышивальщиц, гончаров и других умельцев. Дело, без сомнений, стоило того. Каждый год музей в сравнительно небольшом городке посещают не менее 50 тысяч человек. Больше всего гостей из Венгрии, Чехии, Словакии, Киева.
Очень жаль, что у нас пока нет подобного комплекса. Трудно переоценить его роль не только в развитии агротуризма, но и в сохранении исторического наследия. В таком непринужденном виде история вызывает неподдельный интерес. Кроме того, как нельзя лучше подходит для проведения фольклорных фестивалей, народных праздников, международного культурного общения. Исследования подобных музеев в мире показали, что если бы постройки находились на их «исконных местах», они бы все со временем погибли. Старые деревянные дома в лучшем случае капитально перестраиваются. Чаще разбираются, распиливаются на дрова или сжигаются. Еще хуже обстоят дела со старыми хозяйственными и производственными постройками. Может, не стоит тянуть?
Даешь автономию?
Признаюсь, имел неосторожность впитать в себя распространенное представление о Закарпатье как о неотъемлемой части Западной Украины с ее «вечным» национализмом, восхвалением «подвигов» Степана Бандеры и УНА-УНСО, плохим отношением к России и к русским. Все вышеперечисленное, мягко говоря, оказалось заблуждением.
Кому только не принадлежала территория нынешнего Закарпатья! И венгры здесь хозяйничали более трехсот лет, и итальянцы, и австрийские Габсбурги, и советские коммунисты (уже после Второй мировой войны). Но самые лучшие воспоминания остались в народе о двадцатилетнем Чехословацком протекторате – с 1918 по 1938 год. На это время пришелся экономический и культурный расцвет Ужгорода и всего Закарпатья. Кстати, в состав Чехословакии жители края вошли абсолютно добровольно, приняв такое решение на референдуме сразу же после распада Австро-Венгерской монархии, с которой здесь связывают тяжелые времена.
Сегодня в Закарпатье проживают, по официальным данным, представители семидесяти национальностей. Все они так или иначе подверглись процессу украинизации. Но свою самобытность многим удалось сохранить. Возьмем, к примеру, русинов. Корни данного этноса берут свое начало еще в Древней Руси. Примерно в тринадцатом веке термин «русины» перекочевал в Великое княжество Литовское и обозначал русских людей на территории центральной Украины и Восточной Беларуси.
Сейчас в Европе около 55 тысяч русинов – опять же, по официальным данным, а по неофициальным – больше полутора миллионов. Они довольно компактно расселены в Сербии, Хорватии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Польше и Украине.
Русинский язык – нечто среднее между украинским и древнерусским. К примеру, русское слово «открыть» по-украински звучит как «видчынить», а по-русински – «видкрыты». В Закарпатье этот язык считается диалектом. Книги на нем найти крайне сложно: продавцы книжных магазинов в один голос говорят, что на русинском давно уже никто ничего не пишет и не издает. Единственным местом, где можно встретить этот язык в письменном виде, являются воскресные школы униатов. Всего около тридцати таких школ преподают на русинском. Наверное, не случайно униатская церковь является главным проповедником возрождения русинов как нации и поддерживает идею Закарпатской автономии в составе Украины. Председатель ассоциации «Сойм подкарпатских русинов» протоиерей Димитрий Сидор подводит под нее экономическую базу: «Через Закарпатскую область проходят все транзитные пути из России в Германию, стоимость которых – 100 годовых бюджетов области, пополняющих украинский бюджет. Если бы мы имели автономию, то 60 из этих 100 годовых бюджетов пополняли бы местную казну. Помимо этого, в Закарпатье добывается золото, и мы даже не знаем, в каком количестве, потому что все добываемое золото поступает опять-таки в Киев».
Любопытно вспомнить, что в декабре 1991 года, одновременно с референдумом о независимости Украины, в Закарпатье проходил свой референдум – об автономии. И тогда ее поддержали 78 процентов жителей края. Так или иначе вопросы, поднимаемые политическим русинством, волнуют основную массу самих русинов в гораздо меньшей степени, чем проблемы выживания в депрессивном дотационном регионе Украины. На этом фоне набирают силу общины венгров и словаков, представляющих экономически гораздо более успешные примеры своих стран. Появившиеся в Закарпатье венгерские школы с бесплатным питанием пополняются учениками не только за счет этнических мадьяр, но и русинов. Население края, пользуясь введенным Венгрией статусом «заграничных венгров» (наподобие хорошо знакомой нам «карты поляка») и соответствующими решениями словацких властей, активно ездит на заработки в соседние страны Евросоюза. Регион все больше втягивается в орбиту интересов более развитых государств, а экономическая подоплека движения за автономизацию не скрывается.
Ирисы от госпожи Юлии
В Ужгороде сложно заблудиться. Прямые улицы разрезают ландшафт на аккуратные кварталы. Так казалось, глядя на карту. И как-то вдруг обнаруженная улица «Брестська» тоже сдавалась ровной и предсказуемой. Живописные панельные пятиэтажки, увитые буйным девичьим виноградом, пытались сбить нас с коллегой с пути, но им это не удалось. По нашим предположениям, улица должна находиться совсем рядом. Нам повстречался горожанин, оттачивавший косу – растительность в Ужгороде буйная.
На вопрос о Брестской услышали резонное замечание:
– А кто вам там нужен?
– Да так, пройтись хотели… Мы, в общем-то, из Бреста.
О, только после того, как мы увидели эту улицу, стало понятно удивленно-недоуменное лицо отзывчивого местного жителя.
– Брест?.. Это там, где крепость? А у нас тут свои руины – вот видите в домах , что ни окно, так обязательно без стекла. А улица ваша там, ступайте прямо, – но карта-то указывала другое, сворачивать нужно, сворачивать! Поэтому я, вопреки благоразумным пожеланиям местного, направилась в другую сторону. И была остановлена возгласом. – А ты куда пошла? Ну прям как наши депутаты в парламенте. Им говоришь одно, а они делают совершенно другое!
Пришлось подчиниться. Поэтому Брестскую мы увидели, так сказать, с парадного подъезда. Это оказался скромненький частный сектор. Улицей его назвать можно только при наличии богатой фантазии. Так, проулок. И, если бы руководствовались картой, никогда бы не вышли на нее – с той стороны, куда я намеревалась податься, улочка сужалась до размера калитки, и таблички с названием в этом конце не нашли.
Следующим пунктом программы «Ностальгия по родине» было посещение магазина «Милавица», увиденного из окон автобуса. По тернистой дороге к нему мы получили шикарный подарок. Дама средних лет, пребывающая под хроническим шофе, в одной руке тянула авоську с бутылками, а в другой – букет увядающих ирисов на толстых стеблях. Завидев нас, представившаяся Юлией девица расплылась в нетрезвой улыбке и… преподнесла чудные цветы нам. Так поездка в Закарпатье обрела цвет – нежно-сиреневый.
С этими цветами мы ждали окончания ливня с градом в упомянутой «Милавице». Продавец утверждает, что наш бренд весьма популярен в Украине. Причем южные соседи полагают, что белорусским дамам отечественное белье не по вкусу. Не знаю, не знаю… По крайней мере тот комплект, который в Бресте стоит долларов 30, в Ужгороде мы нашли куда дороже.
Изящное расставание с потерявшими энтузиазм ирисами произошел у памятника венгерскому поэту Шандору Петефи в сквере, который носит его имя. До отправления автобуса в Брест оставалось не больше часа…
…И кепочка от «Экономки»
Одна из достопримечательностей Закарпатья – низкие цены в магазинах Ужгорода. Это тем более приятно, что одежду и обувь можно найти здесь довольно приличного качества. В общем, сочетание качество-цена очень привлекательны для туристов из дорогой страны Беларуси.
Внимание на шопинг советуем обратить уже потому, что Закарпатье стоит на границе с четырьмя странами – Словакией, Румынией, Венгрией и, как любят шутить местные жители, Украиной. Поэтому даже в самых простеньких по дизайну магазинчиках продаются добротные товары, чаще всего, венгерские и польские.
«Экономка» – магазины в самом центре Ужгорода, недалеко от площади Кирилла и Мефодия. Говорят, что эти магазинчики принадлежат женщине венгерской национальности. Молва умалчивает о ее постоянной прописке, но в Ужгороде известно всем, что дешевле, чем в «Экономке», трудно найти товары для повседневной носки. Эту интересную информацию, добытую в разговорах с местным населением, мы решили проверить на второй день поездки в Закарпатье, когда коллективу было дано время для приятных прогулок по городу.
Собственно, посещение «Экономки» тоже предполагает прогулку. Потому что магазины расположены не в одном помещении, а в нескольких. В павильоне с мужской одеждой тенниски с коротким рукавом, в основном производства РП, продаются не дороже 10 долларов за штуку. Причем, это их первоначальная цена – без скидки. На вешалах, где размещены товары прошлого сезона, легко найдется трикотаж по 7-8 долларов за штуку. Кепи модного «милитаристского» направления из плотного «хаки» продают не более чем за 5 баксов. Так же демократично ценится и женский ассортимент. Рубашки хлопковые – белые с набивным рисунком, не выше 25 долларов, а уж всевозможные трикотажные водолазки, пуловеры с длинными и короткими рукавами ценились в 15 долларов. Это из тех, что на волне моды. На распродаже примерно тот же ассортимент красовался за 6-7 долларов. К нашему посещению магазина здесь случилась большая скидка на лосины, о чем говорил рекламный плакат на витрине. И «Экономка» не обманывала. Одна пара оценивалась в 5 долларов и ниже. Понятно, что женщины нашего коллектива, не взирая на возраст и комплекцию, тут же задумались: куда и с чем носить этот предмет гардероба? Оставить столь демократично оцененную вещь в магазине казалось глупо.
В историческом центре Ужгорода перед нами открывалась несколько иная картина. С точки зрения шопинга удивившая в той же степени, что и «Экономка» – ценами. Город – не большой, всего 120 тысяч жителей. Судя по всему, очень желающий, но пока не ставший центром туристического паломничества. Средняя заработная плата ужгородцев – около 200 долларов. Причем, говорят, что безработица в годы демократизации общества разгулялась настолько, что в борьбе за эти 200 случаются серьезные разборки.
На фоне этих скромных предпосылок к роскоши удивляет и поражает количество фирменных магазинов, расположенных в детинце Ужгорода. «Том Тэйлор», «Адидас», «Моннари», «Репортер», множество французской косметики и хорошо пахнущих залов.
При шопинге важно не ошибиться с обменом валюты. Мы не заметили никакой логики, которая обычно выстраивается в других городах: чем ближе к центру, тем курс менее привлекателен для туриста. В столице Закарпатья можно запросто увидеть банк, предлагающий курс 4,67 грв за 1 доллар США. Через несколько метров – 4,87 за 1 $. А еще ближе к центру – уже 4,92 за 1 $. Однако не спешить с обменом в Ужгороде лучше в будничный день. В другие дни недели – меняйте деньги в своей гостинице. Закарпатье еще не обрело привычки трудиться по выходным, как Брест. Здесь в субботу многие магазины работают по графику сокращенного дня, а в выходные редко встретишь открытые двери. Так что, выезжая в Ужгород, надо спланировать туристическую программу так, чтобы время на покупки не было отложено на вторую половину субботы и – боже упаси! – воскресный день.
Вы верите, что всего за несколько часов можно понять, как поставить правильное произношение, не изучая долго и нудно теоретическую фонетику, а всего-лишь поймав "фокус" языка?
Вы верите, что за несколько часов можно понять всю систему английских времен, которую безуспешно учат годами в школе, институте или на курсах?
Вы верите, что вместо скучных учебников можно заниматься по Вашим любимым фильмам и сериалам, испытывая при этом восторг и наслаждение от занятий английским?
Мы не только верим, а и твердо убеждены, так как уже сотни людей прошли по этому пути и поделились с нами своми успехами и достижениями!
И мы верим в Вас, потому что Вы легко научились говорить на языке, который на порядок сложнее английского!
Поэтому более простым и логичным английским Вы овладеете гораздо быстрее и легче! Конечно,если будете делать это правильно, естественным путем - моделируя носителей языка. Руководствуясь при этом не громоздкими правилами, а простыми и понятными визуальными моделями!
Получите бесплатно материалы - подпишитесь на рассылку!
Получите результат немедленно - приступайте к занятиям прямо сейчас!
Разница между украинскими и русскими (и любыми другими) звуками хорошо описывается идеей "точки фокусировки" Куринского, описывающей нейтральное, начальное положение языка между произнесением звуков. Это позволяет понять принципы другого произношения за несколько часов упражнений, вместо месяцев фонетических курсов. Відчинити - это слово литературного языка, в нормальном разговоре обычно не применяется и в стандартном суржике заменяется как раз на Відкрити (хоч вікно, хоч Америку )
русское слово "открыть" на украинском языке читается как "видчыныты"(только буква "ы", что то среднее между "и" и "ы"),а на закарпатском "удкрыты"(первая буква "ы" читается как русская "Ы",а вторая буква "ы" - как что то среднее между русской "и" и "ы"
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Главная страница 
О чем не пишут в учебниках истории
Стены Ужгородского замка растут из земли. Фото Андрея Рыбачука.
Но больше всего поразило жилье гуцулов. В доме у них все из дерева. Привлек внимание стол с необычно толстой поверхностью и несколькими углублениями. Подумалось, для того, чтобы ставить в них миски. Ан нет! Как пояснила «домовладелица», глины, пригодной для производства посуды, в некоторых высокогорных районах Закарпатья не было. Вот и придумали предки довольно простой способ употребления пищи. В те самые углубления... наливали еду и ели. Снизу имелось маленькое отверствие для стока воды при мытье «посуды». Хотя остатков практически не было. Семью в 10-15 человек прокормить было непросто.
Сегодня в Закарпатье проживают, по официальным данным, представители семидесяти национальностей. Все они так или иначе подверглись процессу украинизации. Но свою самобытность многим удалось сохранить. Возьмем, к примеру, русинов. Корни данного этноса берут свое начало еще в Древней Руси. Примерно в тринадцатом веке термин «русины» перекочевал в Великое княжество Литовское и обозначал русских людей на территории центральной Украины и Восточной Беларуси.
0
