Я учил в жизни много языков (по-моему, в общей сложности тринадцать), но большинство благополучно забыл, в том числе испанский, о чем не жалею. То есть жалею, но не очень, иначе бы я выучил его заново, благо он считается самым легким языком в Европе.
На самом деле, все языки довольно просты. Недаром каждым владеет много бездарных и тупых людей. Но испанский проще большинства других, хотя, говорят, индонезийский еще незамысловатее.
Я знал, что в Америке есть люди, которые говорят по-испански, но мне это долго было по барабану. До тех пор, пока в конце прошлого ты-сячелетия я не прожил пару месяцев в Майами, где освещал два русских кокаиновых процесса. Я жил в стороне от туристских троп и часто забредал в кубинские магазины и закусочные, где меня не то не понимали по-английски, не то не хотели понимать.
За два месяца испанский мне порядком надоел, и меня все больше тянуло обратно в Америку. Ничего не имею против испанского языка, но если бы хотел постоянно его слышать, я бы эмигрировал в Испанию или в Колумбию.
В Америке много людей, которые хотят жить в Америке и слышать только английский язык. Я к ним не отношусь. У нас как-никак страна иммигрантов, и мне по душе, что здесь много языков и этнических ресторанов (при условии, что в них есть англоязычное меню, а еще лучше с кратким описанием незнакомых мне блюд).
Но некоторые работодатели настаивают, чтобы их работники говорили на работе по-английски. Среди них «Армия спасения», в магазинах которой одеваются лучшие люди Америки. Я лично обставил из нее спальню. В марте этого года Федеральная комиссия по равным возможностям в трудоустройстве возбудила иск против лавки «Армии спасения» в городке Фрэмингхэме (штат Массачусетс).
Чем она провинилась? Лавка требовала, чтобы ее сотрудники говорили по-английски, и честно повесила текст требования на стенку. Тем, кто не знает английского, дали год на его освоение. Двое латиноамериканцев его не освоили, но вместо того, чтобы держать язык за зубами, продолжали разговаривать на работе по-испански. Их уволили.
Тогда федеральная комиссия с чрезмерно длинным названием подала на «Армию спасения» в суд за нарушение законов против дискриминации.
Не то чтобы иноязычных сотрудников вообще нельзя было увольнять. У нас, слава богу, не Франция. Увольнять можно, но лишь в тех случаях, когда незнание английского мешает работникам выполнять свои обязанности или создает угрозу для них самих и для окружающих.
Скажем, там, где по двору ездят бульдозеры, лучше, чтобы работники знали такие ходовые выражения, как «посторонись!», «ты че под гусеницу лезешь, козел?!», и другие расхожие фразы.
Но комиссия постановила, что к «Армии спасения» это не относится, и потащила ее в суд. В отличие от государственной комиссии «Армия спасения» — организация небогатая, и судиться ей не по карману.
Комиссия определенно входит во вкус: если 10 лет назад, то есть при Клинтоне, она вчинила 32 таких иска, то в прошлом году — при Буше — уже около 200.
Это еще одна загадка бытия. Понятно, что при Клинтонах сутяжники чувствуют себя вольготно. Билл и Хиллари сами адвокаты, юристы дают демократам больше денег, чем любое другое сословие в США, поэтому для Клинтонов органично устраивать для них режим наибольшего благоприятствования.
Но почему правительственные сутяжники так распустились при республиканце Буше — для меня непостижимо. Возможно, потому что он не консервативный республиканец, а либеральный.
У ответчиков часто нет лишних денег на дорогостоящие судебные тяжбы, и они предпочитают откупиться. Например, комиссия судила чикагскую фирму Synchro Start Products, которая уволила ряд работников за незнание английского. Чтобы не судиться, фирма заплатила комиссии 55 тыс. долларов.
Этот шантаж принял такой эпидемический характер, что и Сенат, и Палата представителей США проголосовали за поправку, которая запрещает федеральные иски против хозяев, требующих, чтобы их подчиненные говорили на работе по-английски.
Казалось бы, это популярный шаг. Согласно последнему опросу Расмуссена, 87% избирателей считают «очень важным», чтобы в Америке говорили по-английски.
С этой очевидной истиной согласны даже четверо из пяти местных гишпанцев. 77% поддерживают право работодателей требовать, чтобы их сотрудники говорили только по-английски.
Но латиноамериканская фракция Палаты представителей в прошлом оказала ее спикеру, демократке Нэнси Пелоси, одну услугу, за которую взяла с нее обещание зарубить поправку, запрещающую иски против работодателей.
Поправка пристегнута к законопроекту об ассигнованиях на ФБР, министерство юстиции и NASA. Пелоси отказывается пропустить ее и оградить «Армию спасения» от идиотских исков. Вот что получается, когда власть переходит к демократам.
Пелоси не права. Спасем «Армию спасения». А заодно и английский язык, пусть им и не разговаривал Ленин.