Элина Владимирова, биосемиотик: «Вот мы выучим этот язык. И чем это кончится? Тем, что с животных человек возьмет еще больше того, что ему нужно».
Художник Сергей «Африка» Бугаев как-то сказал «Городу»*: «У вас в Самаре есть биологи, которые изучают язык куниц. А вы зачем-то привозите сюда московское современное искусство». Мы заинтересовались этим вопросом. Словосочетание «язык куниц» какое-то время мы повторяли чаще, чем слово «кризис». Оказалось, что «язык куниц» и вообще «язык животных» действительно изучают на кафедре зоологии Самарского государственного университета.

От самых разных людей я то и дело слышал: "Скажи, что такое семиотика?" С течением времени, для меня стало очевидно, что это нормальная реакция на само слово "семиотика". Никто в точности не знает, что такое семиотика и чем она занимается. Примечательно, что никто обычно не спрашивает: "Чем занимается математика?" или "Что изучает биология?" Предмет и задачи этих дисциплин кажутся очевидными по интуиции. (Хотя, может быть, это так только из-за того, что их проходят в школе?)

Всякий раз, пытаясь ответить на этот вопрос и объяснить, чем именно я занимаюсь, я обнаруживал, что сделать это не так-то легко. (Как правило, я просто увиливал от прямого ответа, говоря что-нибудь вроде того, что семиотика - это нечто среднее между филологией и философией.) Постепенно я стал понимать, что, в действительности, я сам не понимаю, что такое семиотика. Я стал размышлять над этим поразительным фактом. Ниже следуют плоды моих медитаций.