( Киплинга, в переводе Чуковского,

в интерпретации Маковской)

Как могло быть написано первое письмо.

Давным-давно, еще в начале времен, с одним первобытным человеком произошел удивительный случай. Он был такой как все, даже не вождь племени, ни читать, ни писать он не умел – да и не хотелось ему ни писать, ни читать. И покуда он был сыт – был вполне счастлив. (Как современно, не так ли?)

Так вот, как у всех, у него была жена и в этот день она послала его… за рыбой. И что бы он часом не заблудился к друзьям, лакать алкоголь, отправила с ним их дочь.

Пришли они на реку. И толи слишком сильно он ударил своим копьем, мимо рыбы, будучи крайне недоволен тем куда его послали; толи «после вчерашнего» у него руки были не слишком норовистые. Известно точно, что копьё он сломал и сидя на берегу, проклинал весь древний мир, со всеми его жителями.

Его дочь уселась, неподалеку от него (достаточно далеко, что бы не слышать его ворчания и спокойно поговорить с собой – лучшим собеседником). По-моему, это зверски досадно, говорила она себе, если бы умели писать, то написали бы записку домой и какой-нибудь добрый человек или лучше кролик, отнес бы ее в наше племя и нам бы принесли новое копьё и что-нибудь покушать, а то завтрак был давно, а обеда, похоже, не будет.

А тем временем, по берегу шел человек, он был из другого племени (к счастью не каннибалов) и увидев похожих на себя существ, страшно обрадовался. Девочка  была из племени будущих менеджеров и быстро сообразила, что это именно тот человек, – который ей нужен.

Она сказала: «Хм, бумагу нам китайцы еще не завезли, так что дай мне кору вон того дерева, по-моему, она подойдет. Да и чернил у нас нет, друиды еще не рассторались, так что захвати еще тот острый камень, попробую составить тебе поручение, в этих невыносимых условиях».      

Незнакомец, конечно, не знал кто такие менеджеры, но быстро сообразил по-своему, что этот мужчина возможно могущественный шаман, а ребенок его талантливый помощник и если он не сделает, то, что ему говорят, ему будет полный аллэсъ, а если постарается, то возможно пригласят на ланч и не в качестве главного блюда, а гостем. И он подал ей все, что она просила.

Девочка тем временем продолжала: «Писать мы пока не умеем и мне придется нарисовать тебе, что случилось и что ты должен сделать», –  а сама про себя подумала, умей мы писать ему бы это все равно не помогло, судя по его виду, картинки ему куда понятней, не зря же японцы – самая умная нация в мире, сопровождают инструкции к бытовой технике картинками. А вслух она сказала: «Вот я рисую папу, как у него сломалось копьё. Получился не очень похож, но мама узнает, он домой и не в таком виде приходил. А теперь я рисую то копьё, которое ты должен принести, прости, получилось так, что оно торчит у папы из спины, на это не я виновата, условия для работы просто невыносимые, да и кора маловата, а я должна все подробно тебе разрисовать, что ты должен сделать. Так вот, это то копьё, которое ты должен принести, а это я, волосы у меня сейчас уложены по другому, но как только мы вернемся в племя, я собираюсь к своему стилисту, так что записку не теряй, она мне еще пригодится для разговора с ним.

Теперь я нарисую тебя, как ты быстро бежишь, что бы ты не забыл, что поручение срочное. Теперь я нарисую тебе подробный план, куда ты должен сгонять, тут собственно рядом, но я не могу папу одного оставить. Так вот, дойдешь до двух деревьев, потом поднимешься на гору и увидишь бобровое болото, они никогда не выходят на берег, поэтому с тебя будет достаточно рисунка их голов. Пройдешь мимо этого озера и выйдешь к нашей пещере. Вот моя мама, портретного сходства, конечно, не получилось, но с утра она иногда и хуже выглядит, так что я думаю, ты ее узнаешь. Ну что ты медлишь!»

Мужик сорвался. Картинка была достаточна, понятна, даже для него и он быстро нашел адресат, женщина действительно была достаточно похожа. Она была занята своим обычным делом, стояла с другими примитивами ее же пола и перемывала кости мамонтам и прочим доисторичным тварям, то есть мужьям.

Взяв в руки послание, она покраснела как медуза и поставленным, за долгие годы супружеской жизни, хуком с лева отправила курьера в нокаут. Остальные дамы также не побрезговали халявной разборкой.

«Смотрите бабы», – завопила она, ее соседки расселись на поверженном, зачем теперь было сидеть на земле, а стоять после такой разминки им уже не хотелось. «Все очень понятно и просто», – продолжала она, после того как все удобно устроились, – «этот чувак (удивительно, что тогда уже были такие слова) проткнул моего мужика копьями и так напугал дочь, что волосы у нее стали дыбом. И этот наглец еще притащился сюда с картинкой, что бы доказать мне что я теперь свободна! Да на кой он мне нужен, у него даже поляроида нет! Глядите, бабы,» – она показала картинку своим доисторическим подругам, уютно продолжавшим сидеть на нем, – «вот мой бывший кормилец этот ….. (слово опущено) ему руку сломал, теперь еще шаману платить, а мне с дочерью, что есть пока он будет на больничном?! Он ему еще в спину копье всадил, а вот еще какой- то недомерок с дубиной, да с этим извращенцем еще целая толпа, таких как он дружков!» (Вы, должно быть, помните, что девочка была ответственным руководителем и нарисовала весь его путь подробно, но что поделаешь, что лица тех людей можно было попутать с бобровыми и некоторым современным гражданам не каждый стоматолог поможет).

Все эти вопли услышали другие члены племени и хотели сразу сделать ему мапупу, но прежде решили разобраться с его дружками и потребовали, что бы он отвел их туда, где они прячутся. Ему ничего больше не оставалось, кроме как вновь вернуться к реке, теперь уже в сопровождении разъяренных первобытных воинов.

«Быстро же ты обернулся», – воскликнула девочка. «Но зачем ты привел с собой все племя, не мог сам донести копьё слабак?!»

Ее батя напрягся еще больше, когда увидел всю эту толпу народа во главе со своей женщиной. Они распугали ему всю рыбу и к тому же появление этой женщины ничего хорошего ему не сулило.

Вождь был зол не меньше его, взяв его за бусы, он грозно спросил: «И где эти отморозки, что на тебя наехали?! (как Вы понимаете это происходило уже после великих заморозков). Повисла немая сцена…»

Тут девочка поняла, что она влипла! И это был не продукт древнего зверя, ситуация была гораздо хуже…

«Я…м-м-м…сказать по правде, это я его послала. А что он натворил? Я просила принести его папино копьё, а он что еще «прихватил» для себя?!», – пролепетала девочка.

«Ты-ы-ы-ы?!», – рявкнуло разом все племя.

После того как все вернулись обратно, приняли забродившего ягодного сока и немного расслабились, вождь сказал:

«Народ, слушайте сюда, эта девочка сделала великий прорыв в науке», – ее родители напряглись, ведь они уже оценили ее поступок по своему L… «Придет время, продолжал он, и такие рисунки породят письменность, эти значки ученые назовут жуткими словами, которые мы с вами, люди не ученые можем принять за ругательства, (и действительно пиктограмма, шаблонно-графический рисунок и т.д., охото-же людям науки придумывать собственный язык, что бы их никто не понимал) художники, которые будут называть себя абстракционистами, проповедниками наивного искусства будут получать за это огромные деньги, жаль, что мы не доживем до этого светлого времени». Но его уже никто не слушал, «магический сок» уже оказал своё привычное действие, над племенем разносился могучий храп.

Так оно было или как-то по-другому, нам не узнать, но согласитесь, так вполне могло бы быть.

Достоверно известно следующее

Рисуночное письмо, древ­нейший вид письменности. Его главное отличие от современной письменности в том, что знак никак не свя­зан со звучанием слова – он визуально отражает его смысл. Считается, что первыми носителями письменности были шумеры (а Вы думали, что первые научились писать строители пирамид или китайцы. Нет, китайцы только изобрели бумагу, а писать начали за долго до гениальной, политической идеи возведения пирамид).

Пиктографическое письмо отображало сами предметы или действия человека (странное расхождение с историей: в священных писаниях говорится, что Бог нарёк все сущее и сообщил об этом человеку, а тут получается, что он и в этом его ослушался и стал сам придумывать названия), так понятия «шатер», «хи­жина», «корабль» и «повозка», «блюдо» и «паль­ма» — это полные, хотя и несколько схематизиро­ванные изображения соответствующий объектов. Иногда понятие изображается с помощью части реального объекта, которая в наибольшей степе­ни типична именно для него. Например, понятия «осел» и «вол» в древне-шумерской письменнос­ти представляли собой схематизированное изоб­ражения голов осла и вола. Смысл очень многих понятий передавался с помощью изображения че­ловеческих фигур или частей человеческого тела (в Древнем Египте изображение ног пе­редавало смысл глагола «ходить», а изображение глаза – глагол «видеть»). В древнеегипетской иероглифической системе смысл некоторых поня­тий передавался именно позой или движением че­ловеческой фигуры. Совершенно особое место в Древних системах пиктографической письменно­сти занимали лицо и руки человека. Но в индейс­ких идеограммах встречаются и образы, построенные по совершенно иному принципу. Так, понятие «вражда» изоб­ражается в виде расходящихся стрелок и вертикальной линии, олицет­воряющей преграду.

Сегодня принципы пиктографической письменности применяют­ся в международных знаках и символах, обозначающих различные виды спорта, а также в системе дорожных знаков. В первом случае доминирует принцип конкретности, передачи смысла посредством позы или движения человеческой фигуры. Во втором – принцип иде­ограммы: пространственной, цветовой и геометрической символики. Стрелка обозначает направление, перечеркнутые изображения – зап­рет. Иными словами, пиктография использует устойчивые, сохраня­ющиеся в течение тысячелетий принципы символизации, которые не могут не говорить о важнейших принципах функционирования мыш­ления человека. Развитие пиктографической письменности шло по линии упрощения и схематизации рисунка вплоть до утраты им ха­рактера конкретного изображения. Так мы, со всем человечеством постепенно пришли к современной упрощенной письменности.