“Матица словенска” — символическая мать закарпатских словаков
Иосифа Иосифовича Гайниша можно с уверенностью назвать физиком-лириком, потому что уже свыше тридцати лет он ежедневно совмещает научный труд в Институте электронной физики с главным делом своей жизни — развитием словацкого образования, культуры, и возобновлением национального самосознания, духовным подъемом словацкого нацменьшинства, в Украине. В 1992 году именно Иосиф Гайниш инициировал создание первого на Закарпатье словацкого общества — Ужгородской культурно-образовательной организации “Матица словенска” — и с того времени является неизменным председателем этой, теперь уже областной, организации. К тому же недавно в городе Мартин на праздничном собрании по поводу 145-й годовщины существования “Матицы словенской” в Словакии Иосифа Иосифовича избрали председателем Всемирного совета словаков, которые проживают за рубежом.
— Иосиф Иосифович, вы родились в словацкой семье?
— Да, мои родители переехали в Закарпатье (а точнее, в Нижнее Солотвино) еще в то время, когда оно входило в состав Чехословакии. Причиной переезда стала работа отца, который руководил хозяйством епископата Спишского, — епископство владело виноградниками и винными подвалами в околицах Нижнего Солотвина, Глубокого и Среднего, где производили вино для богослужений.
— Ваш отец разбирался в винах?
— Очень хорошо, он вообще был известным виноделом. После присоединения нашего края к Советскому Союзу вплоть до пенсии работал на Середнянском винзаводе и даже создал в свое время известное десертное вино “Троянда Закарпатья” — хотя должен сказать, что нынешняя “Троянда…” отличается от той, глоточек которой отец давал мне попробовать из первой бочки. Дело в том, что это вино изготовляется из траминера — очень капризного сорта винограда, для созревания которого нужно много солнечных дней. У нас же климат в последние десятилетия не очень подходит для выращивания траминера, поэтому собрать действительно подходящий для изготовления “Троянды Закарпатья” урожай можно где-то лишь раз в четыре года. Соответственно, я не думаю, что нынешняя “Троянда” сделана с таким же качеством, как делал ее мой отец.
— А вы унаследовали от отца любовь к виноделию?
— В принципе, да. У меня дома небольшой виноградник и из каждого урожая винограда делаю сухое домашнее вино (очень стараюсь, чтобы не позорить память отца). Семья у нас большая, поэтому на праздники, когда мы собираемся вместе, я всегда угощаю гостей вином собственного производства.
— Почему ваши родители не вернулись на родину после того, как Закарпатье стало частью Советского Союза?
— У них действительно была такая возможность, поскольку вы, по-видимому, знаете, что в 1947 году, согласно договора между Чехословацкой Республикой и Советским Союзом, проходил процесс так называемой оптации, то есть добровольного возвращения словаков на родину. Очень много словацких семей воспользовались этой возможностью и поехали, а родители решили остаться, чтобы иметь возможность сохранить епископское хозяйство. Собственно, их планы относительно сохранения виноградников для потребностей католической церкви не осуществились, границы закрылись, и родители вынуждены были остаться здесь.
— Трудно давалась им адаптация к жизни при новой власти?
— Достаточно трудно. Первые послевоенные годы отец вообще не мог найти никакой работы, а она была крайне нужна, потому что в семье воспитывалось шестеро детей (я родился в 1946 году). Уже потом, когда новая власть поняла, что и ей нужны такие специалисты, как мой отец, антипатия к его предыдущему занятию прошла, и впоследствии он стал уважаемым виноделом, чья работа не раз отмечалась премиями и наградами. Но все это добывалось постепенно и тяжело, поэтому, по-видимому, сама непростая жизнь послевоенных лет и стала причиной того, что родители достаточно рано ушли из жизни: маме было 58, а отцу всего 62 года, когда их не стало.
— В семье общались на словацком языке?
— Преимущественно, да. Именно родителям я благодарен за то, что теперь прекрасно разговариваю на словацком, — даже на разных встречах и семинарах словацкие партнеры и друзья постоянно хвалят меня за классически правильный язык.
— Как вы стали физиком?
— К физике стремился еще с детства. Конечно, как и большинство ребят в то время, я посещал кружок радиолюбителей (учился сначала в начальной школе Нижнего Солотвина, а затем ходил в Середнянскую среднюю школу), но первый опыт изучения работы приборов получил еще тогда, когда в нашем селе не было электричества и люди пользовались радиоприемниками на батарейках. Однажды мне очень захотелось самостоятельно подсоединить новые батарейки к нашему радиоприемнику, но поскольку опыта в этом деле у меня не было, то вышло так, что приемник сгорел. По-видимому, именно этот горький случай натолкнул на мысль, что знать такие вещи не просто интересно, а еще и очень нужно. Поэтому случилось так, что я решил поступать на физический факультет тогда еще УжДУ.
— Какой именно вспоминаете свою студенческую жизнь?
— Очень интересной и разнообразной. Знаете, я не был очень преданным науке (хотя учился, бесспорно, хорошо), потому что меня постоянно тянуло заниматься сразу несколькими самыми разнообразными делами. Я не рассказывал раньше, что в школе, кроме кружка радиолюбителя, посещал еще восемь других кружков, среди которых и литературный, и музыкальный (играл на домре и балалайке), и фотокружок, и репетиции в хоре и еще много чего другого. Поэтому в университете также жил насыщенной жизнью: организовывал студенческие вечера, принимал участие в разных акциях — словом, был активистом. Часто бывало, что спал лишь три-четыре часа в сутки, потому что жил с родителями в Глубоком, следовательно, шел из дома на рассвете, а возвращался поздним вечером.
— Чем вы занимались после университета?
— Поскольку у нас не было военной кафедры, пришлось после университета проходить службу в армии. Служил всего один год, сначала в Чернигове, а впоследствии в Гомеле, и должен сказать, что от армии у меня остались лишь приятные воспоминания, потому что занимался почти своей специальностью — был связистом. Первые полгода службы меня, как выпускника физического факультета, даже попросили преподавать курсантам курс радиотехники (мне это импонировало, потому что предоставленное для подготовки к занятиям время я мог использовать для собственных потребностей — письма друзьям и родным написать и тому подобное). Собственно, увлечение техникой пригодилось мне и во время службы в Гомеле, потому что там роты были разбросаны по отдельным частям на строительстве, соответственно в каждой из них находилась отдельная “ленинская” комната, главное место в которой занимал телевизор. Те старые телевизоры, конечно, зачастую ломались, и меня просили поехать в то или другое место их чинить. Вы же понимаете, что для уставшего от работы на строительстве солдата означал телевизор? Следовательно, можете себе представить, с какой благодарностью меня кормили и провожали после удачного ремонта! А еще я так реконструировал в части старушку АТС, что после несколько месяцев совсем остался без работы, потому что все работало безотказно. Поэтому если только очень хотелось прогуляться, то специально вынимал предохранитель и шел якобы линию ремонтировать.
— В Институт электронной физики пошли работать сразу после армии?
— Фактически да. Как-то после возвращения домой встретил знакомых, которые и рассказали, что вновь созданное отделение Института тогда еще ядерных исследований ищет специалистов-техников. Идея будущей работы меня очень заинтересовала: нам, молодым научным работникам, доверили построить ускоритель электронов, или так называемый микротрон. На выделенном для этого участке земли на Шахте мы все делали своими руками — кроме того, что саму машину собирали, приходилось иногда и отбойными молотками орудовать. Когда микротрон наконец был запущен (физический запуск состоялся в 1972 году), я как раз лежал в больнице, но весь наш коллектив молодых ребят, невзирая на запрещение медперсонала, ворвался ко мне с шампанским — такая это для нас была невероятная радость! С тех пор мы переживали разные периоды: сначала работали над уникальными, фундаментальными исследованиями, которые впоследствии использовались для космических технологий (проверяли стойкость материалов к космическому облучению), потом, после развала Союза, как и все сферы науки, переживали застой (бывало, месяцами не получали зарплату, но не расходились, потому что нужно было удерживать ускоритель в соответствующем состоянии), а несколько лет назад наш микротрон приобрел статус национального достояния, получил дополнительное финансирование, которое позволило нам реконструировать как сам ускоритель, так и помещение, в котором мы работаем. Благодаря тому, что это направление в науке опять начало активно развиваться, мы стали фактически третьим ядерным центром в Украине, в котором, кроме фундаментальных научных исследований, проводятся и прикладные работы: теперь снова имеем право выдавать сертификаты на стойкость материалов к космическому облучению и проводить другие разнообразные исследования в отрасли экологии и медицины (в частности, онкологии).
— Как возникла идея создать организацию “Матица словенска”?
— Я уже рассказывал в начале нашего разговора о процессе оптации — возвращении словаков из Закарпатья в Чехословакию. Тогда, в 1947 году, Советскому Союзу этот ход был нужен для того, чтобы у Чехословацкой Республики не было претензий, мол, возвращайте нам Закарпатье, поскольку там живет большое количество словаков. Поэтому, когда большая часть словаков покинула наш край, советская власть начала считать “словацкий” вопрос закрытым, то есть если все словаки покинули пределы области, то не стоит беспокоиться о том, чтобы открывать школы, средства массовой информации и тому подобное для этого национального меньшинства. В действительности же из разных причин словаков на Закарпатье осталось значительно больше, чем считала советская власть, но они никак не могли удовлетворить свои национальные потребности, поскольку за весь послевоенный период не была открыта ни одна словацкая школа, гимназия, газета, организация — словацкий язык здесь сохранился лишь на бытовом уровне. Только в период перестройки словаки Закарпатья начали активно возобновлять свои национальные и духовные традиции, оттолкнувшись от требований возвращения католических церквей (например, в Глубоком, где я проживаю, церковь превратили в музей атеизма, который, собственно, никто и никогда не посещал) и богослужений на словацком языке. Постепенно церкви возобновлялись, хотя и были определенные проблемы, потому что старые словацкие священники давно умерли, а новых никто, понятно, не готовил (90% закарпатских словаков исповедуют римо-католическую веру). Так из церковных вопросов начали возобновляться связи закарпатских словаков со своей исторической родиной: соседи прислали к нам своих священников и регольных сестер (монашек), начали поставлять литературу и прессу. А в начале девяностых с единомышленниками возникла идея создать организацию, которая объединяла бы всех словаков края. Так в 1992 году была основана “Матица словенска” в Ужгороде.
— А что значит название вашей организации?
— Ее следует понимать как “мать словаков”. Вообще-то таких “Матиц …” в мире существует очень много, а история происхождения этого названия от “Матицы сербской”, которую создали в Венгрии. Мы также захотели назвать организацию матерью, которая будет защищать нас и наши интересы, в первую очередь национальные: традиции, культуру, язык, обряды.
— Сколько словаков проживает в настоящее время на Закарпатье?
— Во время последней переписи населения словаками записали себя лишь около шести тысяч закарпатцев, но мы, работая в населенных пунктах, где проживают словаки, начислили их вдвое больше. Потом оказалось, что люди, которые проводили перепись, часто даже не спрашивали у украиноязычных людей, кем они являются по национальности, а автоматически записывали “украинец”. А старшие люди, понятно, не знали, что нужно настаивать на своей национальности — вот и вышло всего лишь шесть тысяч. Больше всего словаков проживает в Ужгороде (по нашим оценкам, около семи тысяч), немного меньше в прилегающих селах, ну и чем дальше от границы, тем количество словаков уменьшается. Собственно, это абсолютно естественно, ведь возле границы исторически проживает автохтонное население, то есть не переселенцы, а те словаки, которые жили здесь испокон веков. Другая часть словаков переселилась сюда на разных волнах миграции, во время перестройки города — вы, по-видимому, знаете, что историческая часть города и вся ее инфраструктура была перестроена именно при Чехословакии.
— С чего началась деятельность “Матицы словенской”?
— Я уже рассказал немного о возрождении духовного мира словаков Закарпатья. Развитие образования, организация факультативного изучения словацкого языка, в разных школах области. Следующим шагом было открытие в 1996 году редакции словацких передач на Закарпатской государственной телерадиокомпании. Сюжеты и сценарии программ я и мои ближайшие соратники начали собирать еще задолго до открытия редакции, и поскольку у нас не было постоянной программы или рубрики, приходилось просить моего хорошего (но, к сожалению, уже покойного) друга Дмитрия Леспуха пускать эти сюжеты в составе его программы “СИМ — Слово. История. Мистецтво.”. Впоследствии Дмитрий начал нам помогать создавать эти сюжеты (у нас же не было в этом деле абсолютно никакого опыта), и дошло до того, что над нами уже шутили, будто название программы “СИМ” следует понимать, как “Словаки И Матица”. Так мы постепенно учились и разрастались, и теперь в редакции уже работают четыре молодые редакторы, меня, как ведущего, заменила Габриела Молнар, которая также работает ответственным секретарем нашей организации, значительно увеличилось эфирное время — словом, делается все, чтобы словацкоязычное население края могло получить информацию на родном языке. Думаю, редакция словацких передач сыграла огромную роль в возрождении национального самосознания словаков, и, знаете, я всегда вспоминаю, как после того, когда мы показали по телевидению фильм о словаках из Глубокого (отрывок богослужения на словацком языке, рассказы старожилов, песни, танцы и тому подобное), мне позвонила какая-то бабушка, которая дрожащим голосом искренне благодарила за нашу работу: “Пусть вам помогает и оберегает Господь!”.
— Открытие в Ужгороде школы со словацким языком обучения также инициировала “Матица словенска”?
— Да. В 1997 году, когда мэром был также Сергей Ратушняк, я добился разрешения на открытие на базе авторской школы № 2 первого класса со словацким языком обучения. Оказалось, что подпись была не самой трудной проблемой по этому делу, — труднее было уговорить родителей из словацких семей отдать ребенка в такой экспериментальный класс (и это было вполне понятно, ведь родители, как правило, не желают проводить на своих детях эксперименты). Пришлось буквально ходить по домам, проводить с родителями разъяснительные беседы, убеждать, что учеба в нашей школе будет иметь перспективы, что мы подходим к этому вопросу очень серьезно и ответственно (я много изучал опыт работы подобных заведений в Сербии и Румынии, где очень развита система словацкоязычных школ) — и, в конечном итоге, нам удалось собрать класс из 22 деток. Собственно, нельзя сказать, что мы стремились создать закрытую словацкую школу, — с самого начала ее концепция была в двуязычности (опыт венгерских школ, из которых дети выходили, практически не зная государственный язык, нас не устраивал). Из первого по пятый класс детей учат на словацком языке (для этого были приглашены педагоги из Словакии), потом же некоторые курсы читаются украинским, а некоторые — словацким. Кроме того, из первого класса наши детки дополнительно изучают английский язык, а из пятого — немецкий.
— А в настоящее время школа пользуется популярностью?
— Бесспорно. С каждым годом средняя школа № 21 со словацким и украинским языками обучения с углубленным изучением иностранных языков все больше приобретала статус престижной, и родители уже без уговоров вели к нам своих детей. А в этом году мы выпустили первых своих выпускников — на линейке я просто не смог сдержать слез, потому что те детки, которых я лично уговаривал учиться у нас, уже получали аттестаты! Пока еще эта школа единственная в Украине, но и это, считаю, является очень весомым нашим достижением. Собственно, школа и редакция телепрограмм не являются основными направлениями работы “Матицы словенской”. Мы также выдаем газету “Подкарпатский словак”, проводим ряд культурных мероприятий, таких как ежегодный фестиваль “Словенска веселица”, областной конкурс “Словацкий бетлегем”, конкурс словацкой песни “Золотой соловей”, известный и масштабный “Фашианговый бал”, где собираются закарпатские словаки и гости из-за границы. Вместе со словацкой Академией наук мы провели большое исследование истории, культуры и быта закарпатских словаков, и выдали двуязычные монографии “Народная культура словаков Украины” и “История и культура словаков Закарпатья”, кроме того, очень гордимся детской книжкой наших закарпатских авторов словацкого происхождения “Сказки подкарпатских словаков”. И это еще далеко не все, над чем работает “Матица словенска”.
— А в вашей семье поддерживаются словацкие традиции?
— Обязательно. Обе мои дочки, Зденка и Эдитка, отлично владеют словацким языком, потому всегда помогают мне в организации и проведении наших праздников (даже традиционно были ведущими почти всех “Словенских веселиц”). А когда любимая двухлетняя внученька Эмилия очень ласково называет меня “дедульенко”, я вообще считаю себя самым счастливым человеком!
Вы верите, что всего за несколько часов можно понять, как поставить правильное произношение, не изучая долго и нудно теоретическую фонетику, а всего-лишь поймав "фокус" языка?
Вы верите, что за несколько часов можно понять всю систему английских времен, которую безуспешно учат годами в школе, институте или на курсах?
Вы верите, что вместо скучных учебников можно заниматься по Вашим любимым фильмам и сериалам, испытывая при этом восторг и наслаждение от занятий английским?
Мы не только верим, а и твердо убеждены, так как уже сотни людей прошли по этому пути и поделились с нами своми успехами и достижениями!
И мы верим в Вас, потому что Вы легко научились говорить на языке, который на порядок сложнее английского!
Поэтому более простым и логичным английским Вы овладеете гораздо быстрее и легче! Конечно,если будете делать это правильно, естественным путем - моделируя носителей языка. Руководствуясь при этом не громоздкими правилами, а простыми и понятными визуальными моделями!
Получите бесплатно материалы - подпишитесь на рассылку!
Получите результат немедленно - приступайте к занятиям прямо сейчас!
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Главная страница 
Иосифа Иосифовича Гайниша можно с уверенностью назвать физиком-лириком, потому что уже свыше тридцати лет он ежедневно совмещает научный труд в Институте электронной физики с главным делом своей жизни — развитием словацкого образования, культуры, и возобновлением национального самосознания, духовным подъемом словацкого нацменьшинства, в Украине.
