Второй фрагмент сочинения "Как и когда на Земле будет введён общий язык?"
Последняя версия статьи всегда на http://mi.anihost.ru

Моё удивление: неужели можно сделать язык, проще чем Эсперанто?

Причём речь не о приколе педераста из 118 слов, нет, совершенно нормальный язык, на котором можно обсуждать всё что угодно и в разных стилях, но ещё проще, ещё рациональнее, чем на Эсперанто.

Первый учебник Эсперанто был опубликован Людовиком Заменгофом в 1887 году. В 1894 году Заменгоф попытался провести реформу языка в сторону упрощения. Однако большинство эсперантистов проголосовало против любых изменений в основе языка и тогда и на веки вечные, аминь.

Эсперанто подобен двухмоторному самолёту. Одна его сила - заимствование без больших искажений всей международной лексики:

trotuaro, delegato, telegramo, idioto, pederasto, integralo, proporcio, frazo, programo, vodko ....

Другой могучий движок: гениальная автономная система словообразования. Полсотни приставок, суффиксов и окончаний делают из базовый тысячи корневых слов по чётким, интуитивно понятным, правилам три тысячи слов, что достаточно для повседневного общения.

Sano - здоровье;
  mal- прямая противоположность;
malsano - болезнь;
  -ul- персона, человек;
malsanulo - пациент;
  -ej- помещение;
malsanulejo - больница.

Имхо, всё понятно,

o - обязательное окончание существительных,
а - прилагательных,
i - инфинитива глаголов,
е - окончание наречий.

Часто можно обойтись без суффиксов, одной заменой окончаний:

kolero - гнев,
kolera - сердитый,
koleri - сердиться,
kolere - сердито.

Дёшево и сердито!

Эсперанто распространялся медленно; профессора, да академики, усмотрели причину в недостаточной научности творения Заменгофа. В 1907 году появился у Эсперанто потомок, очень ciencoza (научный) Ido. Там профессора упростили грамматику в духе идей 1894 года, усложнили и подпортили словообразование, а главное вбухали в словарь для большей научности огромное число слов из французского.

Ну, не желает человечество изучать общий язык ... Что поделаешь?

Расплодившиеся ныне психотерапевты в таких случаях говорят - ищите причину в себе. Если покопаться в себе, всегда чего-нибудь да найдешь. Пошёл базар, что в международном языке не должно быть ничего такого, что могло бы удивить или озадачить публику, всё должно быть привычно и понятно без изучения. Это направление в интерлингвистике называется - натурализм, в противовес автономизму, типа как у Эсперанто, когда есть собственный движок, своя система словообразования.

И верно, бесплатно ничего не бывает. Когда Эсперанто берёт международные корни и приставляет к ним собственные суффиксы, то производные слова далеко не всегда понятны с первого взгляда, без изучения языка. Значит оттого-то народ и не учит Эсперанто в оскорблении чувств.

В 1922 году патриарх интерлингвистики, прибалтийский немец фон Валь, придумал систему Occidental, когда не только корни международны, но вроде как и суффиксы и производные слова международны. Беда в том, что этим движком без высшего лингвистического образования пользоваться нельзя. А если человек знает кучу языков, зачем ему искусственный?

Всемирно известный датский лингвист Отто Есперсен в 1928 году создал международный язык Novial, в котором попытался найти золотую середину между Эсперанто, Идо и Окциденталем, чтоб не очень сложно, но натуралистично.

Ну, не желает народ учить международный язык. Никакой. Что поделаешь?

Хорошая женщина, американка Алиса Моррис не жалела денег на лингвистов, приплачивала профессорам, возила на конференции, создала международную организацию - IALA, первоначальная цель которой - продвинуть Эсперанто. Только на утверждение Эсперанто никаких алисиных денег само собой не хватило, а вот целая капелла профессиональных лингвистов на огонёк сбежалась и взялась капелла на алисины деньги изучить вопрос научно!

Понятное дело результатом этой кипучей деятельности стало создание ещё одного языка - Interlingua IALA (1951 г). Чего можно ждать от капеллы профессионалов под руководством американского лингвиста Александра Гоуда (которого видный окциденталист Матейка почему-то называл педерастом)? Что у них получилось?

Интерлингва - красивый язык, но моторчик автономного словообразования лингвисты угробили окончательно, получился супернатуральный продукт, диалект южнороманских языков. Говорить на нём можно, но как бы ползком, не отклоняясь от готовых образцов, ничего подобного "malsanulejo" там в принципе невозможно.

И ещё один вопрос, если профи предлагают человечеству выучить язык, который ТАК похож на итальянский и испанский, почему бы нам НЕ, дружно поднапрягшись, взять да и хором выучить итальянский, - будет общий натуральный язык?

Ну, не хочет человечество общего языка. Никакого!

В шестидесятых годах 20 века с Интерлингвой по числу интересантов соперничал замечательный во многих отношениях и совсем не натуралистический проект NEO бельгийского интерлингвиста Артуро Альфандари. Увы, автор вскоре умер, а продолжателя его дела не нашлось.

А после на десятилетия в интерлингвистике наступил мрак. Тупик. Дальше Интерлингвы в отношении натурализма двигаться некуда. А в плане автономизма практичнее Эсперанто ничего не видно. Конечно, всегда можно ткнуть пальцем в какую-нибудь деталь Эсперанто и проворчать, что можно было сделать и получше. Но это как с компьютерной программой, в одной месте внесёшь изменение, а где оно потом откликнется? Язык не живой организм, но всё же достаточно сложная система! Есть ли у тебя радикально новые идеи, чтобы стоило труда переписать программу заново, с нуля?

Десятилетия мрака и застоя. Конечно, разные люди современной половой ориентации, обильно предлагали новые проекты. Но, то были либо фантастические языки основанные на бредовых идеях и сами авторы не могли говорить на них, либо элементарные перепевки уже опробованного, простая перестановка слагаемых не меняющая суммы.

То, что человечество не станет говорить НИ НА КАКОМ международном языке, пока человечество не изнасилуешь, это мне давно понятно. Не об этом речь. Теоретически интересно, можно ли продвинуться дальше по той дороге, которую гений Заменгофа прошёл казалось бы всю.

Человеческий язык по своей природе прост и един, единственнен. Различные национальные языки это искаженные проекции единого человеческого языка.

Юноши и лингвисты обожают выискивать особо извращённые сложности в языках, будь-то в звуках или грамматических структурах, чтобы потом покрасоваться перед девушками. Но за деревьями и сорной травой надо видеть лес.

Человеческий язык это машина коммуникаций. Не более и не менее. То, что нас должно волновать: насколько оптимально работает наша машина, не приходится ли постоянно "чесать за левым ухом правой ногой". А что касается "игры слов", то оставим это занятие педерастам. Человеческий язык не для извращений.

Если говорить о Глоса коротко, то фундаментальное отличие от Эсперанто состоит в следующем: Эсперанто маскирует себя под современные европейские языки; а Глоса совершенно откровенно соединяет древние греко-латинские корни, проросшие в современную специальную терминологию, с грамматикой в китайском духе. И получается не плохо! Примитивно, наивно, но не плохо!

В эсперантистком слове "malsanulejo" (больница) пять элементов, каждый из которых наделён собственным смыслом:

1) mal - прямая противоположность
2) san - здоровье
3) ul - персона
4) ej - помещение
5) o - существительное

Та же идея в Глоса выражается проще: pato-do. Из международного термина "патология" взято "pato" в значении "болезнь", а "do" - это так называемый "генерик", сокращение от "domo" (дом). Pato-do расшифровывается как "дом болезней", хороший образ для "больницы".

Из международного термина "ксенофобия" выделяем два элемента: "xeno" (иностранный) и "fobo" (страх). К слову "xeno" прибавляем генерик "pe" (сокращение от "персона") и получаем xeno-pe (иностранец). Если надо подчеркнуть пол иностранца используем:

xeno-an ["an" < "andro" (мужчина)] иностранец
xeno-fe ["fe" < "femina" (женщина)] иностранка

Генерики "an" и "fe" кроме того являются местоимениями "он" и "она". Более того, эти же слова используются в качестве притяжательных местоимений "его" и "её". Спорное, но смелое решение!

Вы видите, что Глоса экономит лексемы, использует их с максимальной нагрузкой. Слово "tosto" означает "вскоре", но его можно употребить в значении прилагательного "ранний", например "ранняя весна" (tosto blasto-tem). Обычное дело в Глоса, когда одно и то же слово, нисколько не изменяясь, используется как существительное, как прилагательное, как глагол. Слово "fobo" (страх) в ином контексте значит "страшный", в третьем "бояться". Эсперанто в таких случаях меняет грамматическое окончание слова, но в Глоса, как и в китайском, нет окончаний.

"Пять мальчиков" на английском будет "FIVE boyS", на Эсперанто "KVIN knaboJ". В обоих случаях одна и та же идея множественности принудительно передаётся дважды, что не есть хорошо. Раз мы уже сказали, что мальчиков пять, зачем же слово "мальчик" ставить во множественное число? На Глоса "PEN ju-an", там нет окончания множественного числа, потому что окончаний нет вовсе. Кстати, в японском окончания есть, но существительные не имеют категории числа, как правило. И японцы при этом живут не плохо!

Вспомним, как в Эсперанто образуется новое слово при помощи суффикса: как из "drinki" (пить спиртное) произвести "drinkulo" (пьяница)? В слове drinki надо отбросить глагольное окончание -i, затем к основе добавить суффикс персоны -ul-, и наконец, прибавить -о - окончание существительных. Достаточно сложно!

Ничего подобного в Глоса нет! Здесь суффиксы и окончания отсутствуют как класс! Новые слова образуются путём простого сложения существующих, ничего не надо при этом выкидывать или вставлять. Здесь вы складываете слова чисто китайским способом. Генерики это не суффиксы, это обычные слова, только короткие. Генериков в Глоса не много:

-pe персона stude-pe (студент),
-an мужчина sko-an (школьник)
-fe женщина religio-fe (монахиня)

-lo место ex-lo (выход), in-lo (вход)
-do дом religio-do (церковь)
-ka комната infra (под) > infra-ka (подвал)
-bo магазин bibli-bo (книжная лавка)

-ra вещь reflekti-ra (зеркало)
-ru инструмент grafo-ru (карандаш)
-me машина grafo-me (пишмашинка)

-mo мебель sedi-mo (стул)
-te ткань pedi (ступня) > pedi-te (носки)
-ve одежда extra-ve (пальто)

-fa набор flori-fa (букет), vesti-fa (гардероб)
-va сосуд tea-va (чайник), kuko-va (сковорода)

-fi нить metali-fi (провод), derma-fi (ремень)
-zo пояс rota (колесо) > rota-zo (шина)

-ma материал ergo (работа) > ergo-ma (топливо),
-li камень kloro (зелёный) > kloro-li (нефрит)

Всего-то 19 штук. В Эсперанто суффиксов и окончаний под пятьдесят.

То, что слово в Глоса может оканчиваться на любую гласную позволяет производить заимствование более точно. Так из международного "вентилятор" берётся "venti" в значение "ветер". В Эсперанто существительные обязательно оканчиваются на -о, приходится менять гласную, "ветер" на Эсперанто "vento"

Но более важно то, из каких языков берутся слова. Для Эсперанто базовый язык - французский. Эсперанто появился в 1887 году. Французский язык оставался единственным официально признанным международным языком вплоть до 1918-го года.

Сейчас ситуация поменялась. И непонятно, почему малограмотный китайский крестьянин, интересующийся искусственными международными языками, должен изучать слегка переиначенные французские слова.

Глоса же базируется не на французском, не на английском, не на немецком, или русском, или китайском; а на греко-латинских корнях, известных всему миру по специальной терминологии: научной, технической, политической, медицинской, музыкальной и прочее и прочее. Лексика Глоса более международна и более нейтральна.

Возьмём слово "перископ" - оно международно известно. Глоса принимает "peri" (вокруг) и "skopе" (смотреть), тогда слово "periskopе" становится самопонятным. На Эсперанто "вокруг" (chirkaw), a "смотреть" (rigardi), связь с "periskopе" разорвана. Ещё пример. В Глоса "лошадь" (hipo), а "dromo" (бежать), тогда "hipodromo" - место, где бегают лошади, то есть "ипподром". На Эсперанто "лошадь" - "chevalo", "бегать" - "kuri", a "ипподром" подвисает без ассоциаций. В Глоса "repti" означает "ползти" и теперь вам не надо объяснять, что такое "рептилии". На Эсперанто "ползти" - "rampi".

Подход Глоса к выбору лексики имеет три преимущества: