В советские времена преподавание иностранных языков в школе и неязыковых вузах было поставлено таким образом, что, получив образование, человек к своему ужасу обнаруживал, что не может по-английски или по-французски объяснить путь заблудившемуся в лабиринтах московского метро иностранному туристу. Как известно, родители с большим рвением пытаются научить детей тому, чему сами научиться не смогли. Этим можно объяснить сегодняшний бум вокруг обучения маленьких детей иностранным языкам. О тонкостях этого процесса корреспондент «Российских вестей» беседует с известным лингвистом, старшим преподавателем факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М. В. Ломоносова Елизаветой ВИХРЕВОЙ.

 - Елизавета Александровна, часто приходится слышать от людей, что бывают языки легкие и сложные. Например, итальянский и испанский почему-то считаются легкими, а урду и венгерский - сложными. Насколько правомерно такое деление? Дети испытывают сложности с теми же языками, что и взрослые?

- Ни один лингвист не согласится с делением языков на простые и сложные. Подобный подход высмеял еще Свифт, описав в «Путешествии Гулливера» пустопорожний спор «остроконечников» и «тупоконечников» о том, с какой стороны следует разбивать вареное яйцо. В любом языке одну грань можно расценивать как более простую, другую – как более сложную. Именно можно расценивать, ведь объективности здесь нет и быть не может. Оценка «простоты-сложности» зависит как от вкуса, так и от неповторимых особенностей жизни и личности каждого конкретного человека.

Кстати, где на этой иерархической лесенке место для своего, родного языка? Может быть, причислить его к «простым» потому, что мы, его природные носители, без видимого труда пользуемся им для общения? Но если он такой простой, почему столько «двоек» на вступительных сочинениях в вузах? Зачем тогда держать в издательствах целую армию редакторов и корректоров? Почему так трудно отучить уже взрослых людей от форм типа «ехай» или «не ложьте»?!

Я уж не говорю об английском, в представлении обывателей всей планеты «самом простом» языке, который тем не менее так долго не давался Элизе Дулитл в «Пигмалионе» Б. Шоу…

Подход, упомянутый вами, удивительно живуч. И очень часто его демонстрируют те, от кого никак не ожидаешь такой наивности. К примеру, на отделение второго высшего образования ФИЯ МГУ приходят учиться вполне зрелые студенты не только с первым вузовским дипломом, но иногда еще и с документами кандидата наук. И они нас спрашивают: «Какой второй язык выбрать? Посоветуйте, какой полегче!» Ну что тут скажешь… Хотя ответ, конечно же, есть. И мы к нему вернемся. Чуть позже. Сейчас же поговорим о тех, ради кого мы сегодня встретились. О детях.

Психолингвисты и вообще психологи отмечают различие детского и взрослого билингвизма (двуязычия). Детский билингвизм обычно бывает чистым, или координативным. Взрослый, как правило, смешанный, или субординативный. Кроме всего прочего, это может объясняться неразгаданным феноменом детского мозга – удивительной способностью малышей быстро и легко овладевать родным, а если нужно – одновременно и вторым языком. Что же касается взрослых, то им изучение второго языка дается с большим трудом, и лишь немногие овладевают им в совершенстве, как родным, а на фонетико-интонационном и культурном уровне взаимодействия различия с носителями этого второго языка сохраняются у них в течение всей жизни. Всеволод Овчинников описывает в одном из очерков, вошедших в сборник «Ветка сакуры», жизнь русской семьи, оказавшейся в Японии.

Ребенок, приехавший туда вместе с родителями, ежедневно играет и общается с японскими детьми. Буквально через пару месяцев русский малыш уже может вполне сносно объясниться с японскими сверстниками на «детские» темы. Родители меж тем вечер за вечером зубрят иероглифы, их смысл и произношение, но изъясняться по-японски смогут еще не скоро. Рано или поздно семья возвращается на родину. И что бы вы думали? Через каких-нибудь полгода у ребенка в голове на месте японского языка – полный ноль. И никакого желания что-то вспомнить. Вот так: нет спроса – нет предложения. Не нужен японский язык в Москве, так зачем вспоминать его?.. При этом никто не может поручиться, что в будущем, когда это будет нужно, японский актуализируется и «всплывет» в памяти.

Один студент МГУ, в детстве живший и учившийся в Словакии, в более зрелом возрасте захотел восстановить свой почти полностью забытый словацкий. Так вот, проблем с этим «восстановлением» у него порой было больше, чем у соучеников, начавших учить словацкий «с нуля». Причудливое наложение родного русского на ушедший в подсознание словацкий порождало огромное количество серьезных и стойких ошибок, и их никак не удавалось искоренить, несмотря на совместные старания студента и преподавателя. Вот вам частичный ответ на вопрос о том, какие языки для ребенка легче. Любые – если есть постоянная языковая среда и насущная необходимость использовать этот язык.

- Среди педагогов существуют противоположные мнения по поводу влияния иностранного языка на развитие навыков речи. Одни считают, что эти занятия благоприятно влияют на развитие артикуляции, другие полагают, что это может привести к серьезным проблемам в становлении речи. Что вы думаете по этому поводу?

- Вообще устная речь – специфическая и очень интересная сфера. О ней действительно много спорят в научно-методических кругах. Я предпочитаю опираться на преподавательскую, а зачастую и просто житейскую практику. Но начать придется несколько издалека, с того, что мы понимаем под «устной речью». Оставим в стороне особенности синтаксиса устной речи (как правило, более простого чем в письменной), не будем рассматривать специфический словарный состав (сленговая, жаргонная, ненормативная лексика и т. д.). Тогда на первый план выходят, как вы заметили, именно артикуляция и – добавлю – интонация и ударение.

Артикуляция – это умение воспроизводить отдельные звуки или сочетания звуков. Интонация – умение размещать звуки и звукосочетания, а также целые слова и группы слов в предложении на различной высоте и тембре. Ударение – умение произносить звуки или звукосочетания с большей силой, а в некоторых языках одновременно и на более высоких тонах. Эти три важнейшие характеристики определяют произношение – словом, то, что в совокупности составляет фонетический, или звуковой, уровень языка.

Произношение принято оценивать по степени корректности. Однако такая шкала относительна. Скажем, если простой обыватель услышит английскую речь коренного британца и коренного американца, он обязательно отметит, что язык – один и тот же, но что-то ему покажется разным. Это «что-то» как раз и есть произношение! Произношение отдельных звуков, а иногда и целых слов, фраз. Мало того, в самих США, особенно на Восточном побережье, в течение одного дня можно услышать множество вариантов английского. «Карибский», «корейский», «африканский», «индийский» и т. д. Никакой журнальной площади не хватит, чтобы описать все это разнообразие. Но даже в таких условиях главным остается взаимное стремление собеседников обменяться информацией, понять друг друга. Значит, люди, расположенные к контакту, готовы пренебречь дефектами произношения ради понимания общего смысла сообщения.

Теперь поговорим о ребенке, перед которым поставлена задача устно общаться на новом для него языке. Если навязывать ему жесткие правила произношения звуков чуждой речи, его можно навсегда загубить в плане овладения иностранным языком, Другое дело, когда талантливый и терпеливый преподаватель предлагает ребенку игру со звуками (в широком смысле – даже на уровне законченной фразы). Тогда – поверьте – тренировка непривычной артикуляции и интонации становится для ребенка чем-то вроде захватывающей гимнастической разминки, только не рук и ног, а губ, языка и гортани! Он с удовольствием пробует свои силы в производстве таких звуков и тонов, которые вообще не свойственны его родному, «материнскому» языку. Когда это получается – подобная победа для него ничуть не меньше, чем, скажем, гол в ворота футбольного противника или храбрый спуск по крутой горке.

При этом не стоит опасаться, что новые навыки произношения «иностранных» звуков повредят естественной артикуляции родной («материнской») речи ребенка. Родная речь денно и нощно окружает его. Она - от каждого «С добрым утром!» до каждого «Баю-баюшки-баю». Она ежеминутно призывает, принуждает его приспосабливать собственную артикуляцию к стандарту восприятия окружающих. Несколько лет назад посольство Чешской Республики в Москве организовало детскую группу довольно пестрого возрастного состава – от 5 до 9 лет. При этом у ребятишек к этому моменту сложились самые разные «языковые истории»: кто-то пришел учить чешский «с нуля», кто-то язык знал неплохо. Две сестренки – как раз самая младшая, 5-летняя, и самая старшая – 9-летняя, уже успели пожить несколько лет в Чехии, где работали их родители. 9-летняя девочка отучилась пару классов в чешской школе, она могла свободно общаться и даже неплохо писала по-чешски. И что же?

По уровню владения родным языком (в том числе, естественно, и в произношении) они ничем не отличались от остальных детей.

Обе девочки после занятий свободно переключались с чешского языка на русский, и русское произношение ничуть не страдало. Это при том, что разница между русской и чешской артикуляцией, ударением, интонацией очень значительна!

- Елизавета Александровна, с какого возраста, по вашему мнению, можно начинать учить маленького ребенка иностранному языку?

- Здесь сразу надо договориться, какой возраст считать детским, имея в виду нашу тему – обучение иностранному языку. Не будем брать в расчет ситуацию, когда ребенок буквально с самого рождения погружен в двуязычную среду.

Поначалу второй язык значит для ребенка ровно столько, сколько любой учебный предмет. Любые знания, да еще в столь нежном возрасте, передаются и усваиваются только посредством родного языка. Значит, и начинать обучение второму языку целесообразно тогда, когда сформировались базовые навыки владения языком родным, когда окружающий мир уже «одет» для ребенка в соответствующие слова, и эти слова, сочетаясь друг с другом и образуя предложения, дают малышу представление о живой связи предметов, живых существ, их признаков, действий, процессов и т. д. и т. п. То есть, с учетом всех основных психофизиологических параметров, среднестатистический трехлетний ребенок вполне способен начать изучение второго языка.

Мне могут возразить: мол, в этом деле и без родного языка можно обойтись, и вроде преподаватель не особенно нужен. Вот, дескать, мы, родители, хорошо владеем таким-то языком, мы создадим дома такую речевую среду, что ребенок с первых дней будет слышать иностранную речь, и потихоньку сам собой научится с нами общаться и на родном, и на иностранном языке.

Это так называемый искусственный билингвизм, то есть двуязычие. Мое поколение, родившееся и сформировавшееся в Советском Союзе, помнит, что он был широко распространен в бывших республиках СССР – от Прибалтики до Армении, где в быту прекрасно уживались местный, национальный язык и государственный – русский. Конечно, во многих случаях усилия семьи оправдывали себя. Кстати, сегодня это происходит в тех субъектах федерации, где преобладает нерусское население.

 Во-первых, положа руку на сердце, надо признать, что такой «семейный» билингвизм имел серьезную поддержку, например, со стороны радио и телевидения, ежедневно вещавших на эти регионы на русском языке. Трудно представить, что сегодня обычная московская, а тем паче вятская или костромская семья, задумавшая научить ребенка, скажем, испанскому языку, будет изо дня в день держать телевизионную «тарелку» на волне Испании… Во-вторых, тогда сама социально-политическая ситуация в республиках благоприятствовала развитию двуязычия. В частности, многие выходцы из России – носители русского языка жили бок о бок с местным населением, и дети, будь то латыши или азербайджанцы, сызмальства общались с русскими сверстниками и их семьями. В-третьих, каким бы высоким ни был образовательный уровень родителей, как бы ни старались они добиться от своего чада безукоризненного владения обоими языками, родной язык, за редчайшими исключениями, накладывался на русский – и в виде акцента, и в лексике… Дальнейшее совершенствование и родного, и русского языков становилось возможным только в школьных условиях.

Иными словами, рано или поздно без преподавателя-профессионала все равно было не обойтись. Вот вам и обещанный ответ по поводу «простых» и «сложных» языков. Я свято верю, что разгадка «простоты-сложности» – в том, кто и как преподает. Кстати, это мое убеждение распространяется не только на обучение языку. Любой, самый интересный, учебный предмет (в том числе – иностранный язык) можно буквально возненавидеть, если твой преподаватель - не педагог, а сухой и занудный «книжный червь», пусть даже хорошо знающий свою науку. И наоборот, не самую яркую, «завлекательную» информацию, не самые легкие умения и навыки можно передать, привить, если преподаватель - педагог милостью Божьей, если он не случайный человек в образовании, а профессионал.

Так что, если хотите, чтобы ваш ребенок «загорелся» учить иностранный язык – ищите… не методики с броским названием, не классы с наушниками и видеоаппаратурой, не расценки со многими нулями. Ищите человека. Преподавателя.

- Какие методики и средства используются для обучения маленьких детей иностранному языку? Чем «детские» методики отличаются от взрослых?

- Великий Ян Амос Коменский еще три с лишним столетия назад обосновал и ввел в практику преподавания принцип Schola ludus - «Обучение через игру». И по сей день этот принцип остается универсальным. Он распространяется на все возрастные группы, на все отрасли знания! Не случайно уже в новейшее время даже в таких «взрослых» предметах, как экономика и менеджмент, активно используются методики «деловых игр». Что касается обучения языку, будь то родному или иностранному, да еще в детской среде – тут, как говорится, сам Бог велел. Итак, методик и средств великое множество. Но этого изобилия не стоит пугаться, не стоит теряться в поисках «самого-самого». В любой системе преподавания всегда есть свои плюсы и минусы. Сделать же преподавание по-настоящему плодотворным можно только одним способом: гибко подстроить его под личность конкретного ученика или под «коллективную личность» учебной группы. Ни одна методическая система не может оставаться догмой, так же как ни один учебник не может быть стопроцентно самодостаточным для учебного курса.

В любом случае для успеха обучения детей (нижняя возрастная граница – 3 года, верхняя - между 12 и 14 годами, т. е. средний школьный возраст) важно соблюдать следующие условия: максимальная наглядность и минимальное теоретизирование, разнообразие форм и ритма общения в рамках каждого занятия, установка на реальный (и прежде всего - зримый, и даже осязаемый) результат – и в конце каждого урока, и в конце целого цикла, или уровня обучения.

- Каковы плюсы и минусы обучения малышей иностранным языкам?

- Главный плюс прекрасно передает афоризм: «Сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек». Если ты с молоком матери впитал осознание, что на свете есть иные способы просить это самое молоко, звать на помощь, здороваться, благодарить и так далее – то у тебя есть шанс вырасти мудрым человеком, не ксенофобом, человеком толерантным по отношению к людям, через другой язык реализующим ценности своей культуры. Человеком, а не животным, у которого развита реакция только на сигнал «свой - чужой».

Явных минусов вроде бы нет. Любое умственное занятие вреда не приносит. Однако если преподаватели и родители наваливаются «всем миром» на хрупкую психику ребенка, требуя от него невозможного для его возраста, – это может не только вызвать отвращение к данному предмету, но и повредить нервную систем малыша.

- Замечательный отечественный ученый А. А. Реформатский был уверен в том, что «язык не передается по физической наследственности». В последнее время многие психологи говорят о том, что генетически передаются многие личностные качества (черты характера, предрасположенность к той или иной деятельности, склад ума, склонность к алкоголизму и пр.) Может быть, настал момент говорить о том, что генетически обусловлено более эффективное усвоение ребенком своего родного языка, языка, на котором говорят его биологические родители?

- Для этого нет никаких оснований. Возьмем, к примеру, так называемых метисов: в нашей стране это дети из русско-африканских, русско-корейских, русско-китайских семей… Я уже не говорю о потомках смешанных браков граждан из национальных республик СССР! Так вот, немало таких студентов учатся в Московском университете, и их преподаватели могут подтвердить, что темнокожие курчавые парни и девушки столь же безукоризненно, а то и лучше, чем их «чисто» русские однокашники, владеют всеми формами русской речи, в то же время не менее успешно осваивая те или иные иностранные языки.

Скорее всего, дело тут не в комбинации генов, а в наличии или отсутствии, как в народе говорят, «царя в голове» – то есть понимания, как с максимальным результатом использовать собственные природные задатки, а также осознания, что одних этих задатков мало, требуется еще и колоссальный труд. Возможно, вы скажете, что все это общие слова. Но потому они и стали общими, что в них - истина.

- Забавно наблюдать, как разговаривают дети в семьях, где два «рабочих» языка. Например, русско-канадский малыш может выдать: «На уикэнд мы с Дэдди поедем на каре к Грэнни Лизе». Наверное, смешение лексических единиц этих двух языков - не единственная проблема двуязычных семей?

- Видимо, эта фраза русско-канадского малыша услышана в Канаде. Ну что ж, тогда он обречен именно на такой языковой «винегрет». Мало того, его дети, скорее всего, уже даже так не смогут говорить, их единственным родным языком общения станет чистый английский или чистый французский. В США в одной из русских православных церквей мне довелось повстречать нескольких молодых прихожан, еще умеющих говорить «по-русски» примерно в такой форме, как вы только что изобразили.

Но со своими детьми, трех-четырехлетними малышами, они уже разговаривали на стопроцентном английском! Конечно, можно назвать это явление проблемой, но, на мой взгляд, настоящая проблема появляется тогда, когда нарушается понимание, восприятие. Если же домочадцы воспринимают информацию адекватно – значит, общение идет успешно.

Другие особенности детского билингвизма, вероятно, следует искать в сфере произношения. В речи ребенка часто преобладает акцент того языка, который он чаще слышит и на котором сам больше говорит.

В более позднем, школьном, возрасте интерференции («наложения» одного языка на другой) могут проявиться и на письме, особенно если оба языка, которыми владеет ребенок, имеют общую графику – чаще всего латинскую. Однако и тут картина может меняться под влиянием условий как в семье, так и в более широком окружении.

- Многие люди считают, что они (или их дети) не способны к изучению языков. Может быть такое на самом деле? Ведь родной язык знают все. Почему же у них возникают сложности при изучении второго, иностранного, языка?

- Повторю то, что прозвучало ранее. Все дело в преподавателях, в родителях и в их взаимодействии. Как говорится, «семья и школа». Если у ребенка нет психофизиологических отклонений в развитии – все будет в порядке.

- На сегодняшний день в Москве многие центры предлагают свои услуги в обучении малышей иностранным языкам. Как правильно выбрать хорошее место для учебы малыша?

- Чтобы не ошибиться в выборе, советую родителям лично познакомиться с преподавателями того или иного образовательного учреждения, посмотреть, как они занимаются с детьми, а главное – как относятся к малышам. В таком тонком деле «кота в мешке» быть не должно. К сожалению, в этой сфере много громких, броских лозунгов при явной некомпетентности, необразованности, отсутствии опыта. А самое главное – при отсутствии любви, терпения, встречного движения к ребенку.

Что касается выбора между групповой и индивидуальной формой занятий, то допустимо и то, и другое. Опять же все зависит от подхода преподавателя, личностных особенностей ребенка и не в последнюю очередь от материальной обеспеченности родителей (индивидуальные занятия, как правило, обходятся семье дороже). Все же оптимальным представляется обучать языку хотя бы двух ребятишек одновременно – это снимает лишнее психологическое напряжение обоих участников учебного процесса. Возможна и более многочисленная группа (4 - 6 учеников).

Но самое главное вот в чем. Все теории, методики, приемы и ухищрения не стоят ни гроша, если во главе угла не стоит сам ребенок. Шутливая фраза: «Все люди равны. Но некоторые еще более равны» для нынешнего детского сообщества звучит с десятикратной силой. Наших детей не выстроишь, как в армии, по линеечке! Не надо насильно мучить трехлетних Васю, Петю, Машу зубрежкой «Хау ду ю ду». Может статься, познавательный или прагматический интерес к иностранному языку прорежется у них гораздо позже, но с такой силой, что хоть под замок их сажай - все равно будут учиться. А начать изучение любого иностранного (второго, третьего и т. д.) языка никогда не поздно!