Можно ли оставаться русским писателем, живя не в России? Написать эти заметки подвигло меня чтение публицистики двух любимых моих писателей — Гайто Газданова и Леонида Леонова. В 1931 году, в Париже, Гайто Газданов, размышляя об эмигрантской литературе, сказал, что основная ее проблема — воздействие на младую литературную поросль писателей старшего поколения.
"Главная ошибка по отношению к ним,— уверял Газданов,— заключается в том, что нынешнее эмигрантское поколение не знает одной простой вещи: в России эти писатели — за одним-двумя исключениями — никогда не были на первом плане. Им ошибочно присудили не принадлежащие им качества — и стали усердно у них учиться: естественно, что результаты получились самые плачевные".
В 1932 году, в Москве, Леонид Леонов, размышляя о советской литературе и о Горьком, произносит другую весьма крамольную вещь: "...это один из немногих старых писателей и во всяком случае единственный такого масштаба мастер, оставшийся вместе с нами". То есть с советскими людьми.
Налицо очевидное противоречие. Газданов уверен, что в эмигрантской литературе мастерами в подавляющем большинстве считают тех, кто таковыми не является. Леонов, напротив, уверен, что все мастера, кроме Горького, страну Советов не признали и жить в Советском Союзе, в отличие от Алексея Максимовича, не собираются.
Видно, что и Газданов, и Леонов печалятся не только о собственно литературе, но и о языке, о речи — их пугает отсутствие видимых ориентиров вокруг.
Так где ж они были, эти мастера слова? В России? за ее пределами? или их почти не было вообще?
***
В советских учебниках, помню, писалось, что главные, лучшие и основные писатели приняли Октябрьскую революцию 1917 года, а за рубежи уехало несколько отщепенцев: Гиппиус, Мережковский и, по роковому недопонимаю, Бунин. Зато вернулись Алексей Толстой и, позже, Александр Куприн, и никуда не уехали Брюсов, Пришвин, Вересаев, Сергеев-Ценский, Вячеслав Шишков (последнюю фамилию точно помню в учебнике — я тогда уже был мальчик начитанный и знал, что Шишков выпустил первую книгу в 1916 году, то есть относить его к мастерам старой школы было не совсем честно — подгребли для массовости).
Потом, в постсоветское время, возобладала точка зрения противоположная: все мастера уехали, а кто остались, кроме циника Алешки Толстого, ушли во внутреннюю эмиграцию: тот же Пришвин, например, и Андрей Белый так и не стали правоверными советскими писателями. Про Шишкова вообще забыли — хотя, как ни странно, его переиздают очень часто — просто он каким-то чудом не проходит по ведомству советской литературы, а числится, скорей, в числе литературы этнографической, где-то меж Мельниковым-Печерским и Маминым-Сибиряком.
Здесь вроде бы должно написать: сегодня пришло время спокойно согласиться с тем, что литература в Гражданскую была разрублена ровно пополам и что по обе стороны советской границы жило истинное русское слово.
Но я так не напишу.
Я, может быть, и без злорадства — но соглашусь с Газдановым.
***
Русская литература осталась в Советской России, хотя здесь можно сказать — просто в России, и именно там она выживала и выжила.
К концу 30-х годов, то есть спустя всего двадцать лет после первой волны эмиграции никакой эмигрантской литературы почти не осталось. Старые мастера доживали свой век, новой литературы не появилось. В прозе можно назвать только два по-настоящему больших имени — Газданов и Набоков. Пожалуй, еще Алданов, который писать начал до революции, но дебютировал как замечательный исторический романист уже в эмиграции. Может быть, еще Борис Поплавский. Но он умер в 1935-м. А Набоков с 1939 года пишет и публикует новые книги на английском языке.
За то же самое время в Советской России было создано столько шедевров, что пересчитывать их — пальцев не хватит.
Бабель написал "Конармию". Катаев — "Отец" и "Время, вперед!". Всеволод Иванов — "Партизанские повести". Ильф и Петров "12 стульев" и "Золотой теленок". Леонов — "Вор" и "Дорогу на океан". Платонов — "Епифанские шлюзы" и "Чевенгур". Шишков — "Угрюм-реку". Шолохов — "Тихий Дон". Фадеев — "Разгром".
А ведь еще были Гайдар, Зощенко, Каверин, ранний Лавренев, Паустовский, Фурманов, ранний Федин, Шкловский, да кого только не было. Мы еще не называем Булгакова, Мариенгофа или Добычина: понятное дело, что писать прозу, находясь в стране Советов — это еще не значит быть советским писателем. Но, важно заметить, они жили именно в России — собственно об этом мы и ведем речь, а не выясняем в очередной раз отношения между советской и несоветской литературой.
Что до старых мастеров, о которых говорили Леонов и Газаднов, то тут, что в России, что за ее пределами, какое-то время — если судить по гамбургскому счету — сохранялось ощутимое равновесие.
Ну, Горький и Бунин, тут нечего сказать.
Да, там Борис Зайцев написал "Золотой узор", а Шмелев безусловные шедевры "Солнце мертвых" и "Лето Господне". Но Шмелев, надо сказать, написал еще неперечетное количество книг не самого высокого литературного уровня — недаром тот же Газданов столь едко отзывался о нем, имея, судя по всему, в виду и его тоже, когда говорил о тех литераторах, что только по недоразумению числятся в учителях.
Зато здесь, в России, Вересаев написал лучший свой роман "В тупике", и Серафимович — восхитительный "Железный поток". А уж сколько всего написал Сергеев-Ценский — нисколько не меньше Шмелева. И не хуже, наверное, по уровню; хотя и не лучше.
Наконец, вряд ли кому-нибудь даже сегодня придет в голову спорить с тем, что "Петр Первый" Алексея Толстого или "Разин Степан" Чапыгина хуже исторических сочинений Мережковского или Ивана Наживина. Просто потому что — не только не хуже, но несравнимо лучше.
***
Но время шло, и ситуация менялась все очевиднее. К началу 60-х годов XX века в эмиграции живут несколько миллионов русских людей, эмигрантов первой и второй волны, у которых родились уже дети, а у кого и внуки. В России в это время становятся известны или начинают публиковаться Юрий Трифонов, Валентин Распутин, Юрий Бондарев, Фазиль Искандер, Василий Белов, Андрей Битов, Виктор Астафьев, Василий Шукшин... Что до эмигрантской литературы — ее к тому моменту было почти не разглядеть, она растворилась — и затем всерьез пополнялась лишь за счет вновь прибывших за кордон: Виктора Некрасова, Солженицына, Аксенова, Лимонова...
Мастера, об отсутствии которых печалился Газданов за границами России, не удержали в ладонях теплоту русской речи — а вот в стране Советов, со всей ее очевидной кровавой свистопляской и чудовищным унижением тысяч и тысяч людей, литература сохранилась.
Выходит, что власть тут вообще ни при чем.
Да, если бы произошло чудо и Советский Союз не распался, но, напротив, модернизировался, пошел на послабление режима и перестал гнать на Запад свою буйную интеллигенцию — эмигрантская литература стремительно сошла бы на нет.
Но, собственно, зачем Советскому Союзу модернизироваться, чтобы проследить эти процессы? Вполне можно взглянуть из дня сегодняшнего, чтобы убедиться: на русском пишут только эмигранты в первом поколении. Только они!
Здесь, наконец, надо произнести одну невеселую истину.
Русский — не иврит. Он в неволе не живет.
Никто и не сосчитает, сколько веков не было в помине никакого Израиля, но в 1755 году в Германии начинает выходить литературный журнал на иврите "Кохелет мусар", а в 1784 году альманах "Ха-Меассеф". Почти одновременно на иврите начинают писать Н. Вессели в Германии, Моше Хаим Луццатто в Италии и И. Невахович в России.
Собственно, с тех пор с еврейской литературой все в порядке — хоть и шедевров, прямо скажем, было немного, но зато привычка к родному слову не покинула гортань.
Мы себе можем представить, что через пятьсот лет после переселения русских на чужбину — появится литературный журнал на русском языке? Хорошо, возьмем не пятьсот — а двести пятьдесят или даже сто лет. Мало ли русских разметало по свету — и что? Где услышать их потомков? На Аляске? В Турции? В Малой Азии, возле озера Маньес, куда в середине XVIII века огромной общиной переселились казаки, успевшие побунтовать при Петре Первом в вольнице смутьяна Кондратия Булавина?
Когда Бог вдруг раздумаеть беречь и хранить нас и России не станет — не станет вскоре и русского языка, вот что. Опыт русских эмиграций должен нас этому научить.
Если мы потеряем свои земли, нас быстро сотрут из памяти людской.
И старым мастерам, о которых печалился Гайто Газданов, сколько бы их ни осталось к страшному дню потери Родины,— вскоре некому будет передать свою речь. Их мало кто услышит, мало кто поймет. А если услышит и поймет — то скоро забудет все, что понял.
Забудутся Пушкин и Блок.
Засмеются дикой тарабарщине люди, услышавшие спустя не столь великое количество лет нелепую и невнятную речь: "Гой ты, Русь, моя родная, Хаты - в ризах образа... Не видать конца и края - Только синь сосет глаза. Как захожий богомолец, Я смотрю твои поля. А у низеньких околиц Звонно чахнут тополя".
И никакого русского Возрождения не случится никогда: кому мы нужны, если не нужны самим себе?
Надо держаться за свою землю всеми пальцами: нет ни у нас, ни у нашего языка иного пристанища.
Вы верите, что всего за несколько часов можно понять, как поставить правильное произношение, не изучая долго и нудно теоретическую фонетику, а всего-лишь поймав "фокус" языка?
Вы верите, что за несколько часов можно понять всю систему английских времен, которую безуспешно учат годами в школе, институте или на курсах?
Вы верите, что вместо скучных учебников можно заниматься по Вашим любимым фильмам и сериалам, испытывая при этом восторг и наслаждение от занятий английским?
Мы не только верим, а и твердо убеждены, так как уже сотни людей прошли по этому пути и поделились с нами своми успехами и достижениями!
И мы верим в Вас, потому что Вы легко научились говорить на языке, который на порядок сложнее английского!
Поэтому более простым и логичным английским Вы овладеете гораздо быстрее и легче! Конечно,если будете делать это правильно, естественным путем - моделируя носителей языка. Руководствуясь при этом не громоздкими правилами, а простыми и понятными визуальными моделями!
Получите бесплатно материалы - подпишитесь на рассылку!
Получите результат немедленно - приступайте к занятиям прямо сейчас!
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Главная страница 
Можно ли оставаться русским писателем, живя не в России?
