Люди, с детства растущие в многоязычной среде, складируют все свои лингвистические познания в одном и том же участке мозга. Те же, кто начал изучать иностранные языки уже в сознательном возрасте, размещают лексику и грамматику чужих наречий отдельно от зоны хранения родного языка. Лишь отдельные взрослые люди по неизвестным пока причинам умеют правильно размещать новые языковые багажи, и примерно в четыре раза чаще такими лингвистическими гениями бывают женщины, чем мужчины.

Мое мнение: школа осталась в советских временах, когда выехать за границу или поговорить с иностранцем было не возможно, поэтому иностранный язык был сродни латыни, т.е. мёртвому языку. Его важность для жизни была практически нулевой.

Все письменные задания всегда дела хорошо, но прочитать, рассказать, выучить слова— это превращалось в кошмар. Стоило ей вызвать меня перед всем классом для какого-нибудь устного задания, она начинала меня высмеивать за «кноу» вместо Know, ну не знала я что буква K не читается, от смеха класса и ее издевок я терялась, забывала даже то, что знала, не могла выдавить из себя ни слова, и в стремлении правдолюбца начинала с ней спорить. Мы с ней ругались, дважды она вызывала моих родителей на разборки, во время одного из скандалов, я вышла из класса, хлопнув дверями так, что полетела штукатурка.

Леночку Бобель записали на субботу к репетитору. Подтягивать французский. Родители так решили: ребенок должен знать хотя бы один иностранный язык.
Весь вечер пятницы папа с мамой сетовали, что нормального репетитора днем с огнем сейчас не найдешь. А если найдешь, так у него или очередь на три года вперед, или цены непомерные. Вот, казалось бы, каждый может по учебнику пальцем тыкать – а поди ж ты, десять долларов за час, вынь да положь!

26 сентября отмечается Европейский день языков, как способ поддержки языкового разнообразия, двуязычия каждого европейца и развития преподавания языков в мире. Действительно, сейчас становится все больше и больше людей, которые, свободно разговаривают, как минимум, на одном иностранном языке.

Иностранцы изучают языки не по-нашему; оканчивая среднюю школу в возрасте около пятнадцати лет, они могут свободно говорить на чужом языке; а у нас придерживаются правила - узнать как можно меньше, потратив на ученье как можно больше времени и денег. В конце концов, мальчик, окончивший у нас хорошую среднюю школу, может медленно и с трудом разговаривать с французом о его садовницах и тетках (что несколько неестественно для человека, у которого нет ни тех, ни других); в лучшем случае он может с осторожностью делать замечания о погоде и времени, а также назвать неправильные глаголы и исключения.

Ребёнок не ставит перед собой осознанную задачу выучить язык ? он учит его тем же способом, которым мы познаём мир: при помощи сотен и тысяч повторений мы отделяем зёрна от плевел ? устойчивые сочетания элементов от случайной информации. Устойчиво повторяются лишь те связи, та логика, которая на самом деле существует в языке. Эти связи мы и запоминаем. Запоминаем непроизвольно, то есть не ставя перед собой задачи запомнить. Именно поэтому, свободно выбирая нужный падеж, мы не можем объяснить, как сделали этот выбор.