Жил в одно время, а точнее, между 1883 и 1979 годами, один замечательный лингвист по имени Джорж Серф. Однажды этого талантливого лингвиста-теоретика (специалиста по интерлингвистике, между прочим, а это штука серьезная) занесло в психотерапию. Каким образом? А вот как.

В один прекрасный день (а может и не очень прекрасный, это просто так говорится) одна из его лучших студенток была госпитализирована в психиатрическую больницу с впервые диагностируемым психотическим расстройством (точных данных относительно диагноза мне найти не удалось, но, судя по большому количеству косвенных данных, это была одна из форм шизофрении с преобладанием продуктивных симптомов). Профессор, будучи человеком сострадательным, посетил ее в клинике и решил просто поговорить с ней – как водится, расспросить ее о самочувствии. Но пациентка упорно не шла на контакт, храня молчание (что не удивительно после убойных доз сильнейших транквилизаторов). Тогда профессор – совершенно интуитивно – применил один весьма необычный прием: он заговорил со своей больной студенткой на несуществующем языке волапюк (искусственный язык вроде эсперанто, правда, менее популярный). Необходимо отметить, что девушка сама довольно часто использовала в своей речи неологизмы (новые лексические образования с известным только ей смыслом), что, в принципе, является довольно типичным симптомом при шизофрении и других психиатрических диагнозах. Как ни странно, но пациентка с готовностью откликнулась на такой способ коммуникации – хотя и не знала волапюк – и стала что-то щебетать, постепенно приходя в себя.

К вящему удивлению медицинского персонала больницы, эти регулярные разговоры на несуществующем (и непонятном девушке!) языке произвели интересный терапевтический эффект. В результате ежедневных «бессмысленных» бесед с профессором ее состояние стало улучшаться, и она вскоре была выписана из больницы без малейших признаков психоза.

После этого случая Серфа стали считать изобретателем своеобразного метода психотерапевтического воздействия – так называемой волапюк-терапии, то есть терапии общением на бессмысленных несуществующих языках. И дело тут вовсе не в волапюке – в дальнейшем на групповых занятиях Серф использовал бессмысленные с точки зрения обыденной логики языковые конструкции со своими пациентами. Метод Серфа приобрел определенную известность и давал неплохие результаты.

Как же это работает?

Серф рассуждал следующим образом: наш язык – тот язык, который мы используем в повседневной коммуникации – обыденен и совершенно «незаметен» для нас. При шизофреническом процессе образование неологизмов носит своеобразный защитный характер. Так, Серф писал: «Болезнь сама проделывает над языком ту работу, которую каждому следовало бы проделать в норме. Мы передаем наши компенсаторные языковые возможности болезни, в то время как задача заключается в том, чтобы этими возможностями овладеть».

Серф также обратил внимание на бурное словотворчество детей. Он предположил, что этот феномен объясняется не только и не столько познавательным инстинктом, сколько интуитивной попыткой аутопсихотерапии, так как «словесные новообразования на самом деле создаются под давлением чувств, ищущих выхода наружу».

На нашем обыденном языке возможно только поверхностное условное общение – на самом деле отчужденное и болезненное. Над индивидуумом довлеет социальный диктат языка. И социальная «дрессировка» есть, прежде всего, «дрессировка» вербальная. Общепринятым становится язык телевидения и других средств массовой информации – язык выхолощенный, стандартный, «пластиковый», механический, мертвый и отчужденный.

Один из путей освобождения – возвращение к неоформленной детскости языка, к изначальному, исконному словотворчеству, построенному на фонетических играх и аллитерациях. Серф цитирует известное изречение Хайдеггера – «язык есть дом бытия» и прибавляет: «Печальная судьба человечества распорядилась так, что мы живем в домах, построенных не нами, не имея возможности даже подогнать их под себя». Стало быть, осознанное языковое творчество можно трактовать как «медленное возвращение в свой дом».

Как использовать эту теорию для собственного душевного (и телесного!) блага?

Очень просто. Устройтесь поудобнее и «спустите» свои языковые тормоза. Просто представьте себя ребенком и поговорите сами с собой языком детского лепета, полнейшей чепухи, околесицы, нонсенсов и спонтанных неологизмов (можно представить себе, что вы говорите на иностранном языке, которого на самом деле не знаете – например на бушменском). Постарайтесь получить удовольствие от собственного словотворчества – вы спонтанно создаете известный только вам язык! Прочувствуйте используемые вами звуки и интонацию.

Если вам после этого не станет легче, устройте надо мной суд Линча, как над бессовестным шарлатаном.

UPD: И еще, чуть не забыл: курта мше присан вык-май ултуг нисрах!