В Канаде, по сведениям моей экс-училки, люди в плане грамматики очень безграмотны. В школе детишек учат высказывать свое мнение по любому поводу, самостоятельно формировать его, кроме физкультуры, пения и рисования, еще предметов 4-5 от силы. Короче, диктантов и изложений они не пишут, а вместо экзаменов, как известно, тесты.
Для того, чтобы поступить в универ, большинство после школ и колледжей платят огромные деньги за спецкурсы. Зато материальная база в высших, да и в любых других учебных заведениях – нам о таком и не снилось.

Он не был красавцем, мой Эмманюэль, во всяком случае, в привычном смысле этого слова. Высокий, нескладный, рано начавший лысеть, совсем не спортивный. Но что-то было в нем такое невероятно милое, то ли шоколадные глаза с искоркой, то ли породистый галльский нос, то ли губы сексуальнейшей лепки. А когда он мягко грассировал название улицы, на которой жил в Париже, у меня почти щекотало под языком от удовольствия.

Корр.: Корейский язык вы начали понимать?

Л.Г.: Конечно же, нет. Есть такая точка зрения, что люди технических профессий не склонны к изучению языков. Samsung нам предоставляет курсы корейского языка, но наша большая занятость и работа не позволяют в полной мере учиться корейскому языку, как если бы мы были студентами.

Давным-давно в те странные, почти сказочные времена, когда все мы жили за железным занавесом и даже среди дальних знакомых не удавалось отыскать человека, хоть раз побывавшего в Венеции, прочел я в какой-то книжке про Дворец дождей.

Было мне тогда совсем немного лет. Я кое-что знал про легкие, моросящие ленинградские дожди и ничегошеньки не ведал про пышных, основательных венецианских дожей. А когда узнал про них, то огорчился. Ведь Дворец дождей звучит лучше, чем Дворец дожей. Храм солнца, роза ветров, снежная королева... Должен быть в этом ряду еще и Дворец дождей. Но, увы, нет такого. По крайней мере, в Венеции.

Как вы знаете, сейчас особое значение получила политкорректность. Так вот, в рамках усиления политкорректности у нас в Германии было решено запретить употребление кое-каких фраз. Эти фразы по мнению парламентариев оскорбляли афро-германцев, тюрко-германцев и, что самое страшное, иудео-германцев. Соответственно, произносить, а тем более писать эти фразы оказывалось совершенно недопустимо. Но их, несмотря на многочисленные призывы, всё равно упорно писали и произносили.

Мы, германцы всех национальностей, славимся своей законопослушностью, поэтому единственное верное решение в наших условиях – принять закон о запрете написания и произнесения вслух кое-чего. И такой закон, что характерно, был принят.

Человек, который дал мне первое жилье в Канаде и не взял с меня денег был простым русским мужиком, первые друзья, появившиеся у меня в Торонто, были армяне, "школьную" скамью я делю с ирландко-итальянкой, еврейкой, двумя китаянками, индийцем и негритянкой. Мой учитель - гей, давно уехавшей из нетолерантной Сербохорватии и живущий с партнером-канадцем. А еще он потрясающий лингвист и очень хороший человек. Все мои ученики - корейцы.

А ведь когда приехал в Германию - вообще не знал ни слова. Словом, сегодняшняя ситуация для меня не нова. Но теперь мне легче - есть определенная база, элементарные слова остались в памяти еще со школы. Один, иногда два раза в неделю приходит учитель. Чаще не получается, независимо от того, хочу я этого или нет - игры через каждые три дня. Общаемся, чтобы была практика. Знаю по опыту: чем больше человек говорит на любом иностранном языке, тем быстрее его освоит.

В двух городах – русском Новосибирске и японском Саппоро – был проведен опрос учеников начальных школ, чтобы выяснить, что дети думают о стране-соседе, хотят ли узнать о чужой культуре, общаться, дружить.

Первая серия вопросов – об отличии людей их национальности от людей любой другой:

– Чем иностранцы отличаются от русских?

– Чем иностранцы отличаются от японцев?