Раздавая первое – признаюсь, что несколько шероховатое – издание этой книги своим друзьям, знакомым, случайным прохожим на улице, старающимся почему-то ускользнуть от меня и моих горячих объятий, и предлагая его на продажу книжным магазинам, лавочкам, лавчонкам, а также коробейникам в пригородных электричках и метро, я всегда получал исключительно восторженные отзывы и самые лестные характеристики на мою книгу. К чему я, конечно, был готов. Со смирением, подобающим юному начинающему дарованию, но готов. Намеки редактора моей рукописи на некий имеющийся на моем произведении легкий налет графомании я не воспринял серьезно, и мы расстались друзьями, хотя, проходя мимо его дома, я иной раз ловлю себя на мысли, что не прочь был бы кинуть в его окно – чисто по-дружески! – кирпич или гранату какой-нибудь чрезвычайно взрывчатой системы. Мысли эти, впрочем, мимолетны, и быстро меня покидают...
Но вот случилось нечто, чрезвычайно больно царапнувшее мою тонкую писательскую кожу. Оно внезапно высунулось из волн елея, нежно омывавших меня, и пренеприятнейшим образом оскалило свои редкие, но острые зубы. Тем более, что я совершенно не был готов к подобному повороту событий. Так вот, одна книжная сеть, раскинувшаяся практически на всех пока еще необъятных просторах нашей страны, отвергла мою книгу. Без объяснения причин. Несколько обескураженный, я попытался узнать, является ли решение их представителя, с которым я имел дело, окончательным, но вместо этого получил ответ с кратким изложением причины отказа. Что же я увидел? В письме достаточно сухо говорилось, что в моей книге содержаться некие неэтичные утверждения!
Я тут же бросился к моему фолианту и стал его лихорадочно перелистывать в поисках этих самых неэтичных мест. Кака-кола? Обезьяноподобный Джаггер? «Групповая психотерапия» вместо изучения иностранного языка? Насмешки над обещаниями жуликов научить вас языку за пару минут в день? «Арахисоведение»? «Бифуркационные» частушки под балалайку? Харя Поттера? Тазик с морской капустой? Я плохо видел слова и буквы – неудержимые потоки слез от нанесенной мне жгучей обиды застилали мои глаза и непрестанно капали и низвергались на страницы, размывая мои неэтичные утверждения, смешивая их с высокоэтичными и просто этичными и делая все эти утверждения похожими друг на друга и трудноразличимыми...
Не помню, как я оказался на улице. Я брел как в тумане, не разбирая дороги. И вдруг перед собой я увидел книжный магазин. Совершенно необъяснимым образом это был один из магазинов высокоэтичной торговой сети, столь непримиримо отвергнувшей мой скромный трактат! Я вошел – некая непреодолимая сила словно влекла меня в его этичное нутро! Опухшими от слез глазами я смотрел на сияющие до боли в глазах развалы книг. Моей книге никогда не быть среди них! Я навсегда отвергнут этим храмом рафинированной этики!
Увы мне! Моей книге никогда не стоять рядом с этой вот этичной книгой, обладающей проникновенным названием «Между ног» с соответствующей иллюстрацией на приковывающей взгляд зевак обложке! Не быть по соседству с высокоэтично-тактичными иллюстрированными пособиями по оккультизму, колдовству и сатанизму для детей и начинающих! Не делить полку вот с этичными и мудрыми произведениями в ярких обложках, прославляющими освобождающее влияние порнографии, педофилии, наркотиков и других достижений мирового прогресса и демократии! С книгами, воспевающими финансовых спекулянтов, воров в законе, бандитов и просто симпатичных наемных убийц. Последний раз окинув своим взором отвергнувшее меня книжное великолепие, я покрепче сжал в кармане мою не вполне этичную книгу и вышел на улицу. На свежий воздух...