1. Самое главное, что я вынес из шести лет пребывания в новой для меня языковой среде, это то, что ЯЗЫК – ЯВЛЕНИЕ ЗВУКОВОЕ. Речь, слово звучащее всегда первично, уникально и, как и все живое,  с трудом поддается формализации. Письменный язык – это всегда компромис между легкостью нотации и точностью воспроизведения звучания.  

 Люди слышат то, что они хотят услышать, вернее, то, что они привыкли слышать. Более того, любой звук близкий к звуку одного из языков, которыми они владеют, будет воспринят именно как знакомый звук. Такое "округление" или подстановка позволяют нам понимать речь с большой широтой – каким бы голосом - мужским, женским, простуженным, детским - не была бы произнесена фраза.

С другой стороны эта особенность восприятия звуков препятствует распознаванию истинных звуков чужого языка   –  почти невозможно услышать звук, которого не знаешь. С возрастом и приобретением навыков чтения на чужом языке эта тенденция еще больше усиливается.

Сразу замечу, что самое страшное, что можно сделать – это писать слова иного языка русскими буквами.  Возможно, что в каких-то туристских ситуациях это и приемлемо, но когда я вижу "Ускоренный курс английского языка для эмигрантов" с транскрипцией английских слов на русском типа "Уолл-стрит", "Зис из э той" или "Экскюз ми", мне хочется немедленно сбросить все книги на пол и начать их топтать.  

Моторика речи: темп речи, количество гласных и согласных звуков, звуки сами по себе складываюся в определенную моторику и артикуляцию.  Если обстановка позволяет, то человек усваивает несколько типов артикуляции для каждого языка и они не мешают друг другу. Такие обстоятельства обычно складываются в детстве, тогда, когда усвоениние языка идет на слух и возможно только в соответсвующей среде, например у детей эмигрантов в первом поколении.

Из этого следует неутешительное следствие – выучить язык без общения с носителями языка в степени достаточной для беспроблемного общения практически невозможно.

Все сказанное выше имеет своей целью не испугать читателя, но дать ему верные ориентиры при изучении языка в доступной ему форме.  Компромисы всегда возможны, единственное, что следует представлять – это цену тех или иных уступок.

2. Самое большее заблуждение - это представление, что легкость общения с иноязычным собеседником зависит от запаса слов, а правильное произношение – это дело десятое. Это может быть справедливо, если вы выдающаяся личность, и ваш собеседник заранее простил вам несовершенство вашего языка в обмен на саму возможность общаться с вами – он будет активно помогать вам находить слова и всем своим видом реально поможет вам говорить свободнее и более цветисто. Другая -- менее благоприятная, но все же нормальная ситуация – это когда беседа ведет к сделке, в которой ваш собеседник заинтересован. Во всех остальных случаях, с вами будут вести беседу постольку, поскольку собеседнику не нужно прилагать особых усилий  чтобы понять, что вы хотите сказать.  

Правильное произношение – это ключевой элемент свободной беседы. Вспомните акцент  "лиц кавказской национальности" – со многим ли вы захотите поболтать? Так вот даже их  уровень знания русского языка и уровень акцента – недостижимая мечта для большинства эмигрантов из Союза старше 35 лет.

 Более тонкий элемент, это тот, что по мере произношения говорящий проверяет насколько он понят. Если он видит, что контакт утерян, если слушатель тужится понять, что он говорит, свободное течение речи нарушается и беседа заканчивается ничем – вернее отвратительным ощущением своего бессилия.

 3. Массовое, "индустриализованное" изучение иностранного языка в обычных учебных заведениях основано на том, что ученикам предъявляется для изучения алфавит нового языка, затем они ударно обучаются словосложению, выдумывается тысяча правил и две тысячи исключений из них для описания этого словосложения, затем вводится грамматика в ракурсе наиболее сходном с грамматикой родного языка и... оп-ля ученики переводятся на учебу по учебникам, которые скорее поставят на ноги безногого, чем научать иному языку.   

При изучении иностранного языка больший упор делается на письменный язык – как наиболее эффективную форму самообучения. Жертвой при  этом становится язык звучащий -- из написания слов очень часто не очевидно их звучание. В угоду простоте преподавания выдумываются простые примеры, которые в живой речи практически не употребляются.  В странах с большим количеством эмигрантов как раз и наблюдается процесс сближения звучания письменного и устного языка из-за естественных ошибок эмигрантов в произношении.  

Рассмотрим вкратце правильный процесс обучения, как я его себе представляю. Представим себе, что обучающийся – вполне внутренне дисциплинировааный индивид с достаточной мотивацией в возрасте, когда способ освоения языка по способу ребенка для него уже не существует.

 Шаг первый. Изучение звуков. На этом самом важном, критическом этапе нужно воспользоваться услугами специалиста – фактически логопеда, который бы обучил бы
 а) слышать  и различать звуки неродного языка. Разница должна быть продемонстрирована между близкими по звучанию звуками. Тренировка должна продолжена до тех пор пока студент не научиться достаточно уверенно различать звуки. Очень важно, чтобы студент ясно видел артикуляцию преподавателя.
б) Научиться воспроизводить звуки иного языка. Это большой и сложный труд, требующий много усилий и очевидно наиболее дорогостоящий, поскольку требует наличия преподавателя-контролера. Возможно, кто-то с чутким слухом в состоянии корректировать себя, сравнивая с записью, но, думаю, это практически невозможно.  

Чем меньше печатных материалов используется на этом этапе, тем лучше. Это улучшает и обостряет слуховое восприятие. Печатный текст можно сравнить с костылями, от которых нужно избавиться как можно быстрее.  Позже, разумеется, язык письменный займет подобающее ему место. Важно, однако, на начальном этапе разорвать связи, которые установились ранее между печатным словом и его звучанием -- скорее всего неправильны (если язык учился в обычной школе).  

  Освоение моторики очень сложный процесс, так как его сложно контролировать – дело то происходит во рту, где мало что видно. Тут подходят любые трюки типа учения об изготовке. . (ссылка)

 Фактически это означает десяти-двадцати-стократное повторение на слух наборов фраз, составленных так, чтобы тренировать каждый отдельный звук по очереди. Именно этот способ используется в курсе P-ESL, который представлен на иной странице. Возможно курс Илоны Давыдовой был в чем-то верен, поскольку предъявлял обучаемому готовые фразы на слух. Увы, такого сортв курс должен идти без книжки, и запись должна стимулировать многократное повторение, повторение, повторение. Фразы, однако, там были такие скучные, что я засыпал под них за пять минут.

4. Времена глаголов. Исторически в разных языках возникает различная система времен  и соотношение между ними.  Для людей двуязыких это не представляет проблемы, поскольку текст пребразуется в мысли, чувства и представления -- а затем в текст на ином языке. Для обучающихся языку --это сложный процесс, поскольку для них перевод с родного языка, на котором они мыслят, – это процесс сопоставления и следования правилам, которые в общих чертах верны, но приводят к ужасающим в результам как только дело доходит до формулирования чего-либо нетривиального. К примеру, возьмем фразы практичекски равноценные в русском: Я читал эту книгу, Я прочитал эту книгу. Для любого ученика совершенно ясно, что первая фраза соответствует Simple Past (I read that book), вторая Past perfect (I've read that book).  На самом деле попробуйте сказать американцу I read that book и он еще пару секунд будет смотреть на говорящего вопросительно ожидая конца фразы – а именно  указания на то, когда именно говорящий читал эту книгу.  

5. Ментальное различие: мы говорим от первого лица, выражая свое отношение к предмету. Американцы сделают подлежащим предмет, о котором говорят.  В результате повествование является в некотором смысле безличным и английский язык к этому хорошо приспособлен всей системой passive voices. В тоже время для человека русскоязычного это представляет определенную проблему. Мы привыкли все пропускать через призму своего восприятия и также говорить обо всем со своей точки зрения.  Это приводит к употребления сложноподчиненных предложений. Прямая попытка перевода этих конструкций на английский очень часто обречена на фиаско, поскольку адекватный, дословный перевод русских конструкций требует действительно хорошего знания иного языка.

Единственный путь к простоте – это строить свое изложение по английскому шаблону. Возьмите любую детскую книгу на английском языке – изначально написанную на английском. Вы обнаружите, что с легкостью понимаете ее содержание, в ней все слова известны, все конструкции известны – ан нет, вы были бы не в состоянии так написать даже при наличии точного русского перевода. Проблема в самом способе изложения и в том, как автор думает о предмете изложения.  

Вот типичная фраза из новостей:

Although there has been a lull in violence, there have only been a handful of steps taken by each side to move the process forward.

Буквально она  гласит:

Хотя передышка и установилась, только несколько шагов были сделаны сторонами для продвижения [мирного] процесса вперед.  

На литературном русском она бы звучала так:

Несмотря на временное перемирие, каждая из сторон не сделала достаточное количество шагов, чтобы продолжить [мирный] процесс.

Переведем теперь фразу обратно на английский, как нас учили в школе:

Despite the lull in violence, sides have not made enough steps to move toward the peace.

 В чем разница? В оригинальной фразе подчеркнуто, как мало сделано каждой стороной, на пути реального прогресса. Это констатация факта без того, кто же прав или виноват. В русском тексте главным оказалось, что стороны, участники не продвигаются вперед, т.е. косвенно указывается их вина. По существу, в общем, разницы нет, в тонкостях она есть и является характерным выражением менталитета. 

Я теперь никогда не скажу: I'm afraid you are wrong.  Я скажу: I'm afraid this is wrong. Чувствуете разницу? 

Это самые поверхностные соображения показывают, что Бонк и иже с ней - плохие помощники, если речь идет об овладении живым языком.