Продолжаю учиться говорить
Скажи-ка, дядя, ведь недаром...
Это первая строчка. А как там дальше? Помню ли я продолжение? Сколько еще строчек я могу воспроизвести?
Есть только один способ ответить на эти вопросы. Я начинаю декламировать стихотворение (вслух или про себя) — и тогда всё становится ясно. Но заранее ответ мне неизвестен. Я не знаю, чтó я знаю, пока не попытаюсь воспользоваться своими знаниями.
Всякое говорение очень похоже на декламацию стихов. Я просто воспроизвожу давно заученные фразы, лишь слегка редактируя их, подгоняя под ситуацию. Начиная говорить, я еще точно не знаю, какие именно слова вылетят из моих уст. Говорение всегда сопряжено с риском: а вдруг нужное слово не придет мне на ум в нужное время? Научиться говорить — значит, научиться рисковать. Я уже привык к этому риску, если общаюсь со своими соотечественниками на родном языке в знакомой обстановке. Ну, протяну в крайнем случае: «Э-э-э-э, это-самое, как его там...», — ну, оборву фразу, в которой случился «затык», ну, выражу свою мысль как-нибудь по-другому. А если перепутаю какой-нибудь из многочисленных падежей — так этого вообще никто не заметит.
Рисковать на иностранном языке гораздо непривычнее и труднее — особенно для тех, кто прошел через систему школьного образования. Если первые попытки говорения случились «у классной доски» (когда рука преподавателя занесена над журналом успеваемости и каждая твоя ошибка придирчиво отслеживается), то и впредь не так-то просто избавиться от ощущения, что выступаешь перед экзаменаторами. В действительности же, за пределами учебных заведений экзаменаторов почти не водится. Собеседнику гораздо более важно услышать что-то интересное, чем грамматически правильное («Вы хочите песен? — Их у нас есть!»).
* * *
Когда багаж знаний в языке становится достаточно велик, приходит время приучать себя к риску говорения. В нашей семье для этого используется прием под условным названием «(домашние) концерты». Эти концерты вошли в наш обиход, когда мы жили в Германии. Первоначально они задумывались как средство для поддержания и развития в детях русского языка, но потом я и сам к ним активно подключился — чтобы заговорить, наконец, по-немецки.
В девять часов вечера наступает время концерта. Семья собирается вместе. Старший сын выходит на середину комнаты и становится на детский батут, который играет роль сценического помоста. Он пересказывает (по-русски) историю про то, как папа варил куриный бульон (из «Денискиных рассказов»). Родители довольно улыбаются, а младшие братья так и вовсе покатываются со смеху. Выступление заканчивается бурными аплодисментами. Рассказчик доволен: получасовые усилия, затраченные на подготовку выступления, полностью себя оправдали. (К тому же его ожидает гонорар — 20 евроцентов).
Затем выходит второй сын и излагает фантазию собственного сочинения про охоту на драконов (на смеси немецкого и русского). Его приходится останавливать минут через десять, иначе он так никогда и не закончит. (К нему, по малости лет, требования пока невелики.)
Наконец наступает моя очередь. Как раз перед концертом я прочитал несколько очередных страниц из «Winnetou» Карла Мая и теперь, как умею, пересказываю их (по-немецки). Дети этой книжки не читали и жадно меня слушают, лишь изредка снисходительно подбрасывая мне какое-нибудь слово, не желающее самостоятельно всплывать у меня в памяти. Заканчиваю я неизменно одной и той же фразой: «Und wie es weiter geht, das hört ihr nächstes Mal [а что будет дальше, узнаете в следующий раз]», — и эта фраза вызывает бурный протест и негодование.
Пересказав так пару романов своим детям, я избавился от страха за свой немецкий язык. Я могу, наконец, разговаривать с немцами и не переживаю по поводу того, что делаю это не всегда правильно.
* * *
Я сознательно на этот раз поделился своим опытом «в чистом виде», не пытаясь его переформулировать в какую-либо универсальную методику. Уж больно тут всё зависит от конкретных жизненных обстоятельств. Есть у меня еще одна задумка, которую я пока не проверил на практике, но которая представляется мне весьма перспективной.
Собственное «концертное» выступление можно записать на диктофон и использовать эту запись для письма (или компьютерного набора) под диктовку. При этом я не просто буду механически переводить свою устную речь в письменную, но и по ходу дела редактировать ее. Теперь у меня будет время, чтобы выстроить фразы более удачно и найти более подходящие слова (хотя абсолютной правильности опять-таки не требуется). Таким образом, в другой раз я буду знать, как сказать лучше.
Другие материалы по теме
Источник: http://nekin.narod.ru/selbst/selbst-016.htm | 
Главная страница 
